Читал много. Сейчас разбираюсь с географией, и только начал историю — но тут уже надо снова вернуться к языку — вот взял у Кэрра серьезный такой словарь, местный Ожегов, или там Даль.
И вот сейчас, я могу уже более-менее сносно понять, что мне говорят, и выразить свою мысль несложными предложениями. Благо тут, в общем, насколько я слышал — простой народ так примерно и общается. Аристократические круги, наверняка, общаются иначе — да только попасть мне туда не светит, а коли и попаду — выдать себя за аристократа все одно не выйдет.
Понимать, правда, получалось лучше, чем говорить — слова подбирал медленно, неспешно строя даже простые фразы. Ну да пока и так хорошо. На людях еще старательно ззззз-з-зааа-а-ии-ика-аа-л-л-ся и дергал челюстью, вращая глазами — Станиславский, может быть, и не одобрил бы — но народ, судя по реакции, верил образу.
А сейчас вовсю осваивал письменную речь. Потому и забирался к себе — читал в слух, по слогам, особо непонятные слова тут же смотрел в словаре, старательно записывая в записную книжечку что-то важное-необходимое, или просто понравившееся. А вот сегодня кроме учебников взял у Кэрра и какую-то здешнюю Анну Каренину или там Войну и Мир — он мне рекомендовал почитать именно на предмет правильной речи, мол — классика и все такое.
Забрался я в свою, еще с вечера устроенную «палатку», кстати, довольно комфортную — Бэзо показал, как можно под днищем телеги привязать плащ-палатку, на манер гамака или морской койки — и очень выходит удобно и тепло — не на земле спать. Но пока устроился на пледе. Разложил книжки, запалив фонарь.
Керосиновые лампы мы продали очень быстро — и очень недешево, а вот весь запас керосина, и одну «летучую мышь» я прибрал. Впрочем, Кэрр даже обрадовался этому — как раз запасы лампового керосина у него были — и их тут же раскупили — ибо лампа без керосина вещь бесполезная. А уж Кэрр умеет в красках расписать, мотивировать, так сказать. Мастер активных продаж. Он вообще, этот мастер Кэрр, надо сказать, не очень прост.
Еще вот с ним моменты непонятные. С Лами, например. Он сказал, что дочка мол, а матери нету, померла. И Бэзо так говорит — уверен он в этом… хотя точно и не знает. Отчего-то кажется мне — что это то ли не его ребенок, то ли его, но нежеланный. Нет, не то что нелюбимый — но вот… как-то пару раз смотрел он на нее… эдак вот. Как на любимого, но чужого. Да и вообще, взгляд у него порой… эдакая сталь в нем проскакивает. Оттого, наверное, и очки носит — я сначала попросил у него, читать чтобы — так толку там от тех очков, хорошо если полдиоптрии. Но глаза скрывают, это да.
Стреляет он очень хорошо — в карту игральную, с двадцати шагов, попадает из армейского револьвера. На той попойке в деревне, не то чтоб драка, так, потасовка, но одному пьяному парубку неплохого леща отвесил — я и подойти не успел, как все — лег уже тот отдохнуть, и вставать особо и не хочет. Опять же, винтовки эти… Тут мысли переключились на завтрашнее дело, стал прикидывать что к чему, да так толком ничего и не прикинул — мало я пока знаю, оттого выводы делать не могу. Ясно только, что если он горцам оружие ДАРИТ… то толи контрабанду через них гнать хочет… толи чего посерьезней. Горцы и оружие — это да, это мы знаем. Вот только кончалось это зачастую плоховато. Правда, только если дать слабину. А уж Кэрр, если это он для себя — слабины не даст. А если не для себя? Хм… все же стоит завтра с ним переговорить — и если дело совсем серьезное — надо мне от этого, так или иначе, сваливать.
Но — все это завтра. А пока что — прочь все лишние мысли — фитилек открутить, душновато станет, зато и потеплее, книгу открыть, здоровенную лупу в подставке — на лист, и — вперед.
Учиться, учиться и еще раз учиться.
Прямо как завещал великий Ленин, о котором тут никто, естественно, не слышал — и не услышит.
Заснул под утро — надо было бы выспаться, но реально зачитался жизнеописанием какой-то графини. Само жизнеописание мне было глубоко фиолетово, но вот масса оборотов речи, эпитетов, общепринятых обращений, и прочего такого — пришлась очень кстати. Надо только уточнить у Кэрра — насколько это актуально? Под финиш полистал учебник географии — поискал, что там пишут про местность, где мы сейчас находимся. Писали немного: добыча строительного камня, в верховьях рек добывают медь, есть небольшие прииски самородного золота, но уже совсем истощились. Животные, ага… горные быки? Интересно… так, местное население весьма воинственно, до недавнего времени имели место частые набеги и восстания против власти валашских князей… Эвон как! Ладно, завтра уточним.