***
Поначалу все шло благочинно, разве что опять вывернулся давешний лейтенант, уже с героически перевязанной щекой, пытался наорать на нас с Геркой (пожилого сержанта звали Гэр, мы с ним пока суть до дела успели познакомиться), что мол, нижним чинам не положено присутствовать, но Горн его моментально осадил. Выглянувший из-за стойки с картой полковник Палем не особенно и удивленно уточнил у Горна, что тот собирается почтить присутствием своих сержантов военный совет? На что получил ответ Горна, что сержанты эти будут командовать «боевыми группами», ни больше и не меньше (мы с Герой в душе сожрали по три лимона каждый), и мягкий даже не совет, а этакое размышление о пользе такого же подхода к проблеме. Хмыкнув, Палем согласился с нашим присутствием, но своих сержантов собирать уже не стал.
Поначалу довели новости. Новости не самые плохие. Умничать не надо было, укрепления по Раковке взяты под контроль, туда же направлена свежесформированная морская сводная рота. Прочие военизированные формирования занимают промежутки в позициях, и таким образом неожиданного появления врага в Старом городе можно не бояться. Проход естественно перекрыт, пропускают только после тщательного осмотра. Это, как бы, хорошие новости. К ним еще относились доклады интенданта и какого-то гражданского чиновника — запас еды и воды в городе имеется, несколько дней вообще можно ни о чем не переживать. На сем, пожалуй, хорошие новости кончились. Палем, покосившись на нас с Герой, все же сухо довел до всех присутствующих политическую обстановку. Если упростить и так не блиставшую дипломатическими оборотами речь коменданта — то все просто. Мы в глубокой жопе и уже во всем виноваты в любом случае. Связь с внешним миром блокирована по приказу советника Пуца. Ни один корабль не покинет порт — даже если в Речном кто-то захочет отойти от берега, его потопят с батарей. Гелиографная станция блокирована, связи с Ирбе не будет. Почта взята под контроль — кстати сказать, почтовое сообщение между городами и странами тут, как и положено, происходит посредством дилижансов. То есть, проще говоря, больших фургонов на конной тяге. А возниц же и сопровождение набирают по характерным критериям — умение управляться с лошадьми и хорошо стрелять — и желательно сироту бессемейного. И сейчас это нам дает еще пару десятков верных вооруженных людей. Но связи не будет. И подкреплений — тоже. Причина проста как звук «Му». С Ирбе уже и так ясно — оттуда такая помощь придет, что сам не рад будешь, а вот сообщить через них далее в Рюгель — это расписаться в собственной полной беспомощности. Горсовет и горисполком, и лично советник Пуц, на это идти не желают. А потому… или Палем объявляет военное положение САМ или пусть справляется как хочет да вечера. До вечера по закону можно затянуть, по каким-то там правилам — а потом объявят. Но, тогда все военные, бывшие в городе на сей момент, окажутся в полном дерьме. Если не сможем ликвидировать бандитов до вечера — аналогично. Если накосячим при ликвидации, наломаем дров и выпустим излишнее количество юшки — тоже.
А вот если все сделаем правильно… то мы молодцы. Потому что тогда молодцы городские власти, сумевшие подавить волнения и удержать чернь в повиновении, сохранить порядок в городе. Попутно еще наверняка и заговоров нараскрывают. А наше дело это обеспечить. Естественно — поскольку владельцы Пушечного входят в Горсовет — речи об сколь-нибудь серьезном разрушении завода идти не может. Про обстрел его артиллерией даже заикаться не стоит. Аналогично с Морским училищем — его владелец крайне уважаемый в городе человек, бывший член Горсовета, занимает немалую должность в муниципалитете… в общем — никакой артстрельбы. По поводу рабочих пригородов тоже было высказано пожелание обойтись без излишних разрушений и жертв, и особенно — пожаров. Исключение — Босяцкая Долина — но и там… не увлекаться. В общем — как хочешь, но восстанавливай конституционный порядок, и полюбому останешься виноват. Ну, дело-то знакомое. Как говорится, «в воздухе явственно различался легкий аромат наебалова».
Да ладно, где наша не пропадала… везде пропадала! Нам-то легче, мы не местные, думаю я себе, и тут же понимаю, что именно на неместных и повесят самую жопу. Герка вздыхает, очевидно, сообразив аналогичное.
Обрисовав уточнения к общей картине, Палем перешел непосредственно к обсуждению планов и постановке задач. Уточнять силы и численность сторон очевидно уже не было необходимости. Планы руководства в целом тоже не блистали изощренностью. Оборона по реке, формирование боевых отрядов, обстрел пригородов шрапнелью (присутствующий гражданский чиновник поморщился, но полковник показательно это игнорировал), вышедший на рейд Морпорта охотник блокирует с воды город, отвлекающая атака на Заводоуправление и одновременно — штурм Моручилища. Зачистка пригородов и Завода сформированными отрядами ополчения и вооруженной полицией, а далее — блокирование пригородов и облавы с расстрелами на месте всех оказывающих сопротивление. Судя по всему — в целом технология уже отработана, и не надо лезть с советами туда, где не первый раз замужем. После краткого изложения планов Палем попросил высказываться с советами. Первым попросили высказаться Горна, на что он довел соображения о полезности картечниц. Красномордый майор тут же ответил, что тяжелые картечницы имеются в укреплениях, а легких пехотных нет — все, что были в войсках и в арсенале забрал с собой полк на войну. Горн только, чуть покосившись на меня, развел руками, словно извиняясь. Надо сказать, этот майор мне нравился, какой-то он располагающий, и в целом как-то в общении мы с ним нашли сразу общий язык — может, обстановка способствовала, может письмо его приятеля Гэрта — а может, все вместе. Далее высказывались по очереди — сначала чиновник слезно умолял не усердствовать в обстреле пригородов, на что ему возразили об проверенной эффективности воспитательных мер. И впрямь видать, опыт есть. Далее пошел весьма себе конструктив. Сначала вышел жандарм — плотный дядька с закрученными усами, в синем капитанском мундире, и доложил, что есть предложение совершить налет на склад готовой продукции Пушзавода. По его данным, разведка, судя по всему у него налажена уже — там охрана минимальная и «очень удачно нашла пару бочонков вина». А прямо до ворот склада идет ветка конки — есть тут такое достижение цивилизации. И находится этот склад чуть в стороне и от Заводоуправления, и от Моручилища тем более. Жандарм предлагал немедленно сформировать конный отряд, чтобы с налету взять склад, и попросту вывести оттуда все наличные боеприпасы, лишив мятежников изрядной части боекомплекта. По его сведениям, все еще пребывавшего в сохранности на складе. С сожалением жандарм отметил, что уничтожить на месте боеприпасы не получится «ввиду больших разрушений, несомненно». Но, если привлечь добровольцев из города, да тех самых парней с почты — они приучены быстро грузы загружать-разгружать, да мобилизовать сразу несколько платформ конки — то получится вывезти практически все. Благо конка берет аж несколько тонн, не особо теряя в скорости. Удержать склады жандарм не рассчитывал, но выиграть время на погрузку гарантировал. Предложение всем понравилось, особенно ратовал за это Стечкин, оказавшийся, похоже, старым другом этого жандармского капитана, к тому же и кавалеристом — и он сразу внес предложение, чтобы он с еще несколькими конными риссцами присоединился к сему отряду. На что Горн и не возражал. Палем решение утвердил, и жандарм тут же испросил разрешения исполнять немедленно, ибо время дорого, да и чем раньше начнется паника у врага, тем лучше. С ним согласились, и они со Стечкиным тут же покинули военный совет. Далее Палем отдал приказ красномордому майору. Как только вернутся жандармы (полковник выразил уверенность, что сомневаться в исходе операции не стоит — ребята в жандармах опытные, и пусть их и немного, но в данном случае они явно превосходят врага во всем) — следовало незамедлительно открыть огонь с батарей по пригородам. По Босяцкой и Полковому Городку разрешалось выпустить пару десятков шестидюймовых шрапнелей — очень серьезно вообще-то. По «известным Вам целям» в Босяцкой и вовсе следовало прежде всего шарахнуть фугасными бомбами — ну, тут свои терки-счеты, как же упускать случай. Судя по всему терки на высоком уровне, потому что гражданский чиновник ничуть не протестовал, а даже легонько усмехнулся. Заводской и Кузнечное следовало обработать шрапнелью «с высоким прицелом» гораздо меньшим калибром, и не увлекаясь. Прочие же рабочие поселки и вовсе с противоштурмовых пушек. Это, проще говоря, шестифунтовки. Ну, то есть совсем несерьезно. Побьет стекла да крыши попортит, если и пришибет, то только какого вовсе хронического неудачника. Зато разговоры и мелкая порча имущества быстро вправит мозги пролетариям. Жены им быстро растолкуют, за кого держаться надо. Такие намеки быдло завсегда правильно понимает. Одновременно моряк, судя по предыдущим его репликам, командир одного из кораблей, предложил «в процессе усмирения» Босяцкой Долины утопить огнем с моря несколько посудин. Тоже, видно, свои терки. После того, как он гарантировал, что пожара не будет, все согласились, что так действит