— Так это… вашбродь… Им бы хоть оружия собрать трофейного, там, на площади мы много оставили…
— Видел, сержант, впечатлён! А только ЭТИМ оружие не надо. Они свое оружие бунтовщикам оставили… вот сейчас пойдут, и заберут его обратно… Вы же не станете возражать? — насмешливо так спрашивает. А чего мне возражать? Как будто от моих возражений что изменится… Сурово тут у них, конечно, но мне-то что… Плечами лишь пожал, да махнул, мол — приступайте.
Ну, я, пожалуй, совсем плохо про местных подумал, конечно. Думал, вовсе живодеры плотоядные. С голыми руками пустят бедолаг в подземелье. Не, все же продумано. Притащили сначала охапку сабель ржавых. Натурально, ржавые, селедки полицейские же, короткие. Без ножен, видать с металлолома какого взяли, или еще как. Бросили охапкой, велели разобрать. Те кинулись — и не всем досталось, только что драки не случилось — они, я так понял, навроде штрафников у барона — драться промеж себя не резон. Вахмистр, он мне и повадками незабвенного Кане стал напоминать, махнул лишь паре лузеров — те враз метнулись по окрестности — один вскоре вернулся с какой-то железякой вроде кочерги, другой и вовсе с дубиной. Ну, хоть что-то, но все равно мерзостью какой-то отдает, вроде гладиаторских боев. Не дело так с людьми поступать, думаю.
И снова я ошибся, снова устыдили меня местные. Все же о человеке, пусть и оступившемся, тут заботятся. Дают право и шанс встать на путь истинный. Не губят по-тупому. Принесли охапку чего-то непонятного, я присмотрелся — мать моя женщина! Натурально газовая маска, вроде противогазов первых, мешок парусиновый или там еще какой на голову, стеклушки, коробка фильтра… Вот уж не подумал бы….
— Чегой-то такое, вашбродь? Не видал такого никогда…
— Это, сержант, такая штука, чтоб дышать там, где дым какой ядовитый. Кое-где на заводах без них никак… ну и у нас они есть… иногда пригождаются. Да сейчас сам увидишь…
И точно. Притащили лестницу деревянную, и небольшой мешок. Вахмистр поорал в темноту насчет сдаться властям — в ответ тишина. Ну, он махнул нашим, чтобы отошли от выходов подальше, а его ребятки достают из мешка дюжину шашек, навроде дымовых. Только с яркой зеленой полосой поперек корпуса. Сами парни без масок, интересно, думаю, как же они? Ан ничего. Дергают кольцо, и ну его, картонный цилиндрик этот, куда-то в проем. Так все по кругу раскидали, и бегом оттуда. А с подвала дымок попер, сначала чуть, потом гуще. Серой завоняло сильно. А вахмистр приказывает штрафникам-полицаям — двое надели маски, завязали тесемку под горлом — и, взяв чего-то с мешка — к провалам, откуда уже серьезно так клубится. Подбежали, чего-то туда кинули — и бухнуло там, внутри, вроде как попросту порохом — ну понятно — дым по сторонам разогнать. Вернулись в строй, маски скинули. Стоят все, ждут. Минут пять спустя слышно — есть внизу кто-то, кашель там пошел, крикнул даже кто-то, да тут же и заткнулся — не до криков там теперь. Выстрел глухо грохнул — стрельнулся что ли кто-то? А вахмистр все ждет, ну да ему ж виднее, этот дедушка кого хошь кашлять поучит. Спустя минут десять дали команду — спустили лестницу вниз, пошатали, что стоит нормально. И понеслось. Противогазы напялили, раздали им несколько фонарей, навроде шахтерских, — и алга.
Спускаются штрафники в противогазах в проем, а вскоре внизу пошла потеха. Кто-то заорал коротко. Выстрел грохнул… Мои парни напряглись, на прицел проем с лестницей взяв, а вахмистр спокоен. Тут снизу полез кто-то, только успел я моим крикнуть, чтоб не стреляли — выбрался один штрафной, отбежал, маску развязал, скинул, рожа его красная, потная, аж от счастья сияет, в руке револьвер дрянной. Но докладывается бодро, а вахмистр его чуть ли не по приятельски по плечу хлопает. Тут он только что не сомлел от счастья. Искупил, стало быть. Герой, практически. Мало-помалу еще лезут. Одного товарищи тащат — ранен, в кровище белая рубаха нательная, но в руке крепко волочит ружье древнее какое-то. Остальные кто с револьвером, кто с винтовкой, саблюки свои, впрочем, тоже повытаскивали, побросали в кучу. Заляпанные красным сабельки-то. Искупили, молодцы, нечего сказать. Так продолжается. Пока не собираются почти все. Одного не хватает. Вахмистр хмурится, не дело. Спрашивает, есть ли добровольцы — полезть за товарищем? Выходит, уже они все искупившие считаются, раз так разговор пошел. Но добровольцев нету. Хотел уже было я из интересу вызваться — попробовать местный противогаз, да на счастье вылез этот потеряшка. Даже в противогазе видать, что хмурый, не сказать как. Саблюка и сам весь в кровище, но пустой. Ну, дело-то понятное — не было там, выходит, больше ничего оружейного-то. Бывает. Не повезло парню. Ну, ничего, Зачищать сегодня еще много чего придется, еще успеет реабилитироваться. Тем более что тут, повторюсь, человеку завсегда дают шанс на исправление и искупление своих ошибок. По-человечески к этому вопросу подходят. Цивилизованно.