…Военный трибунал располагался в одном из помещений Старой Крепости — чорт его знает, как правильно сказать, бастион это или там равелин какой. Но однозначно ниже уровня земли, окон нет, хотя освещения достаточно, лампы мощные, белые стены. Но все одно, как-то… навевает. Пришли, сержанты доложились офицеру на входе, тот отметил что-то, и махнул рукой. Пистолет так и не отняли, а это радовало. Значит, скорее всего, по каким-то другим делам. Прошли по широкому сводчатому коридору — пушку катить, пожалуй, можно. Вошли в относительно большой зал. Н-да. Трое офицеров, в том числе полковник Палем и красномордый артиллерист. Третий майор незнакомый. Это — ясно, эти — судят. И двое перед ними, как бы друг напротив друга сидят — оба в армейской форме. Слева капитан с костлявым лицом, справа меланхоличного вида лейтенант. Ну, тут не надо быть Шерлоком. Прокурор и защитник. В стороне чуть стол — там сидят с бумагами двое — секретарь с помощником, понятно. Пока мои сопровождающие чуть замешкались при входе, отбиваю десяток шагов почти строевым шагом по направлению к капитану, и докладываю:
— Господин военный прокурор Вольного Города Улле! Сержант рисской (самую чуть выделил это голосом) армии, временный командир взвода Йохан, по Вашему вызову прибыл! — конечно, полное нарушение субординации, докладывать капитану, даже не спрося мнение вышестоящих… но они-то мне никто и звать никак, в общем-то. Пусть сразу немного уяснят. Впрочем, не вызвало особо эмоций — капитан на судей глянул, Палем кивнул — все нормально. Отослали сопровождающих, и капитан говорит:
— Господин сержант, я пригласил Вас, дабы взять с Вас показания, касательно дела о дезертирстве мичмана Улльской эскадры Олема Крафта. — и, невзначай, рукой так в сторону кажет. Я туда невольно башку чуть скосил — ах, ты ж, сучонок! Точно, сидит в уголку, распоясанный, за решеткой, в нише. Не один, правда, в соседней нише — в таком же виде солдат, которого я с донесением отправил. Вот ведь сука малолетняя, чудом тогда только обошлось, что не драпанули солдатики. Чуть всех не подвел… Ну, держись, гадёныш, в прошлой жизни у нас как-то считалось всегда западло прокурорским своих сдавать, но какой же ты мне, сука, свой…
В общем, сдал я мичмана, со всеми его потрохами, без всяких двоемнений изложив все в ключе — да, будучи обязанным возглавить командование после гибели лейтенанта Лорана — бежал с поля боя, бросив солдат на произвол судьбы. Да, мне пришлось возглавить, так как кроме меня никого не осталось — второй сержант был тяжело ранен. Да, подтверждаю, что более его не видел, в бою он не участвовал, дальнейшие его действия и местонахождение мне были неизвестны. О чем и доложил письменно своему командиру, майору Горну. Да, готов подтвердить свои слова присягой и подписью. Вот так, кранты тебе, сучонок. Защитник даже не пытался что-то у меня спрашивать. А я лишнего говорить не собирался, да и чего тут сказать еще. Только, когда капитан Бире спросил, не желаю ли я что-то добавить, сказал:
— Господин прокурор, господа судьи. Сей солдат — указываю на клетку — был мною послан с донесением, и коли иной вины на нем нет, то прошу внести мое мнение: С боя он не дезертировал, смело вместе с нами атаковал врага, и был действительно мною отослан с докладом, ввиду того, что он у меня в отряде остался один, кто хорошо знал бы город. Прошу сие мое мнение учесть.
— Хорошо, сержант, не беспокойся — улыбается уже Палем, и таки это вписывают в протокол. Ну а чего, к этому солдатику у меня претензий нету, а его, похоже, под горячую руку замели. Может, и поможет мое «мнение».
На этом мое участие в судилище и завершилось, и был я выпровожен на вольный воздух сержантом, так сказать, со свободной душой и чистой совестью. Спросил его только:
— Что, шлепнут мичманца?
— Как есть, шлепнут — усмехается — Его сами гардемарины чуть не порвали, когда узнали. Их столько полегло, а такой поганец один нашелся. Он же тоже с нашего училища. И брат нашего штаб-лейтенанта Алена. Позор на весь род… Завтра и шлепнут, порядок такой — сутки на суд, сутки на исполнение. Тут, в крепости, во внутреннем дворе и исполнят.
— Да и хрен бы с ним — отвечаю. Была б печаль.
Вернулся в миссию неспешно, чуть покружив по городу. Если что — скажу, что заплутал. Тем более действительно пару раз свернул не туда. На самом деле хотел просто прогуляться. Пожалуй, пока, из всего виденного, мне этот город нравится больше всего. Хотя как-то многовато в нем… не знаю, какого-то такого… портового. Смесь криминала, денег, полулегальных дел и интриг. Не хотел бы я тут жить, хотя, повторюсь, из всего, что видел, уклад жизни в Союзе — самый для меня привлекательный. Впрочем, ожидаемо — самое развитое государство, как технически, так и социально. Хотя с социально… вроде тут едва ли не республика буржуазная. С другой стороны — рабство узаконено вполне. Хотя… так подумать — в этом мире просто меньше лицемерия, и все называют своими именами часто. Так, наверное, и правильнее. Хотя интриг и тут, естественно, хватает.