В общем, прошествовали по городу, создавая нужное впечатление на обывателей. Да и в крепости, похоже, произвели. Тем более что нас было вовсе и немного, потому внимание привлекали. Встали на свое место среди выстроенных шпалерами морячков и солдат, рядом с жандармами и полицейскими. Прикладами грохнули об камень, аж звон пошел. И понеслось мероприятие. С некоторым удивлением узнал, что не было в городе никакого мятежа. Да и вообще, всего лишь были «волнения черни и бандитских элементов», которые, почему-то, пришлось усмирять армии и флоту, с привлечением артиллерии, морской пехоты и иностранного ограниченного контингента. Но, вот так. Волнения черни. А потому, несмотря на явную незначительность сего события — наиболее отличившимся выдадут медали. Полицейские. «За вклад в охрану правопорядка». Очень сильно пришлось стараться, чтобы не заржать от идиотизма ситуации. Медали дадут всем риссцам, павшим — посмертно. Лечение раненых за счет города, увечным — пенсия от города. Ну, про обещанное денежное вознаграждение не говорят вслух, но вряд ли обманут. Вот такое вот «усмирение черни». Политика-с…
Награждал нас лично Горн. Так принято — ему передали нехилый такой ящик, и он уже нам прицепил каждому на грудь малюсенькую бронзовую медалюшку без планки. Чуть крупнее пуговицы. И — каждому тут же выдал месячное жалование. Как обещано. Интересно, на убитых тоже выплатят? И куда оно пойдет? Хороший мужик этот майор, правильный, судя по всему, свой карман с чужим никогда не перепутает… Это хорошо, с такими иметь дело проще. Думал, все, отнаграждались, и так на ветерке стоять не особо весело — побережье, ветер почти постоянно есть, пусть и теплый, но влажный, и на месте стоять так пробирает немного. Нет, все тянут чего-то…
Оказалось — тут не только награждение. Вывели мичмана нашего. Палем кратко изложил прегрешения, капитан Бире зачел приговор. Все в полной тишине, только чайки орут, да прибой слышно. Вышел взвод примерно — пацаны в морской форме. Гардемарины. Многие и с перевязками, одного товарищи под руки вынесли, но в строю сам стоит. Немного, дюжины полторы от силы мальчишек. И офицер один морской, тоже полбашки забинтовано, только глаз смотрит. Вывели мичмана, да вот прямо тут, к стенке беленой и отвели. Под колени конвойные ему прикладом двинули легонько, поставили на колени. На башку мешок накинули, отошли. Мичман вроде и не дергается. Может, не соображает, чего к чему? Гардемаринов перед ним выстроили, солдаты вынесли карабины, раздали. Капитан Бире говорит, что мол — половина патронов холостые, видать тут традиция такая. Только наперекосяк все пошло — заволновались мальчишки, зашумели. Офицер их бинтованный обращается к прокурору — мол, просят, чтобы всем боевой дали. Экие злобные мальцы. Но и понять их наверное можно. Палем разрешил, выдали всем боевые патроны. Ну а дальше и вовсе просто — скомандовали им, залп — и готов мичман, завалился на бок, и не дергался, считай. Изрешетили его гардемарины, ни один не промазал. На том собственно все и завершилось, по крайней мере, для нас.
…Вечером Горн меня озадачил. Был он как-то озабочен и суетлив, и сразу перешел к делу. Выложил мне два листа с описанием того, что должен знать и уметь фельд-лейтенант, и в лоб спросил — готов ли я сдать экзамен сразу, без подготовки? Буквально завтра? Подумав, я ответил — что, пожалуй, на большинство тем я готов хоть сейчас рассказать, по своему разумению — а вот как оно должно быть с точки зрения военных теоретиков… На что Горн раздраженно махнул рукой, заявив, что это наплевать, принимать экзамен будет он с офицерами, больше некому, а право присвоения звания фельд-лейтенанта у него есть, поскольку статус у военной миссии весьма высокий, фактически приравнен к округу, не меньше. И тут же объяснил свой интерес — пришел, с первой же почтой, поступившей в город после подавления мятежа, приказ о формировании из добровольцев маршевой роты, и отправке на фронт. По согласованию с властями Союза разрешалось вести вербовку в войска Рисса на время войны, но только в пехоту. Договор об этом был заключен еще в начале войны, но до сих пор все ограничилось лишь набором кандидатов, которым обещали «перезвонить». Ну, наверняка и проверки шли. А сейчас вот срочно, как всегда, потребовалось. Впрочем, это все меня не касалось, этим займутся другие. А вот командовать ротой некому. Капитаны не согласятся, это же и понижение им теперь, и не по профилю им, а лейтенанта Лорана крайне неудачно завалили мятежники. И даже сержант Гэр ухитрился вчистую выйти со службы. Все остальные, по мнению майора, были худшими, в сравнении со мной, кандидатами. Впрочем, он намекнул, что у сей поспешности есть и еще причина «крайне для тебя, сержант, выгодная, но сначала — надо сдать экзамен!»