дым. Пацаны живо подогнали стулья, и Дохлый присел напротив Пана, потеснив Зему, который поспешно убрался с дороги. - Здоров, - сказал Дохлый. - Здоров, - откликнулся Пан. - Пахан хочет твоего бойца видеть, - Дохлый кив-нул на Мельника. - Он тебе нужен сейчас? - Забирай, - пожал плечами Пан, всем своим видом выражая недоумение - мол, чего это вдруг Татарину взбрело разбираться с его человеком, но раз приперло, то что поделать! - Поехали, - кивнул Дохлый Мельнику. - А зачем я Татарину понадобился? - спросил Мельник, когда они залезли в салон, причем на заднем сиденье он оказался зажат между Дохлым и вторым бойцом. - Надо, значит, - ответил Дохлый. - Да не боись, побазарить хочет. Они доехали до "Черной Розы", по дороге боец об-хлопал Мельнику живот, спину и грудь, но ствола Мель-ник не носил, и бандит удовольствовался финкой, решив, что это все. Однако в рукаве Мельник имел длинный тонкий стилет, пристегнутый ремешками к предплечью. За полгода он пристрастился к холодному оружию. Пару раз опробовав его в действии и решив, что это стоящая штука, он постоянно таскал с собой какую-нибудь новую игрушку. И хотя по традиции нож у милиционера должен торчать между пятым и шестым ребром, Мельник старался пренебрегать этим правилом, потому что ментом себя больше не считал. - Привезли, - сообщил амбал, стерегущий вход в зал, и, получив сигнал, вернулся в тамбур, еще раз огля-дев Мельника с головы до ног. - Иди. Мельника подтолкнули в спину, и он предстал пред очи верхушки татариновской команды. Помимо него в зале находились еще четверо: Татарин, Хасан и два зве-ньевых - Гарик и Шнур. Еще, как минимум, трое оста-лись на входе - один внутри, два снаружи. Итак, семеро. А он один. Мельник прикидывал, каким образом мог проколоться. Лица Татарина и Хасана застыли, словно гипсовые маски, но по мрачным гримасам звеньевых ста-новилось понятно, что разговор пойдет не о повышении. Хасан едва заметно махнул рукой. Гарик снялся, обошел Мельника и двинул ему под коленки стул. - Ссадись, - прошипел он. Мельник сел, сохраняя внешне спокойствие. Гарик так и остался сзади, очевидно для подстраховки. Разговор намечался столь серьезный, что рядовые бойцы к нему не допускались. Татарин внимательно изучал прибывшего. Безусловно, на фотографии с учетной карточки отдела кадров питер-ского РУОПа был именно он. Полчаса назад Юлик со-общил, что паспорт на имя Кузнецова Александра Алек-сандровича был куплен в паспортном столе прошлой осе-нью вместе с ксивой Кузнецовой Альбины Викторовны. Куплен за доллары, что наводило на мысль о совершенно ином раскладе. Настоящие менты действовали бы совер-шенно официально. Этот же лох пытался загаситься и делал это не стесняясь в средствах. Судя по всему, денег у него было много. Гостевские приезжали за бабками - они, а не месть были их главной целью. Лох пока не въехал, что от него хотят. Татарин начал издалека. - Как работается? - спросил он. - Нормально, - ответил Мельник, изображая свя-тую наивность. Это помогало скрыть страх и давало время на обдумывание ответа. - С пацанами ладишь? - Конечно, - Мельник улыбнулся. Бесстрастная маска Хасана на мгновение дрогнула в легком оскале. Этот козел еще лыбится! Славно будет посмотреть, когда его начнут править. Урка постарался сдержать эмоции в предвкушении кровавого зрелища. - Авторитет имеешь... - продолжил Татарин. - Ты же спецназ, да? - Да, - хладнокровно ответил Мельник. - Расскажи о службе. - Татарин открыл пачку "Мальборо", выдернул фильтр и закурил, испытующе глядя на Мельника. "Началось", - подумал Мельник. Он понял, что за-сыпался. Каким-то образом его счислили и теперь будут тянуть жилы, пока не узнают всю подноготную, медленно, наслаждаясь самим процессом. Об истязаниях работников милиции, попавших в лапы уголовников, ему неоднократ-но рассказывали на политзанятиях в СОБРе, да и в Седь-мом отделе ходило немало слухов о подобных зверствах. Многое было выдумкой, предназначенной подавить в ду-ше всякую жалость к криминальному элементу, но кое-что соответствовало действительности. "Бандиты как дети, - подумал Мельник, - так же злы и жестоки, только уже не маленькие". - Что молчишь? - поинтересовался Татарин. - Да вот, не знаю, с чего начать, - фраза прозвучала, фальшиво. На губах Хасана заиграла садистская ухмылка. Конит, гад, ссыт, когда страшно! Запах страха превратил его в волка. Ноздри Хасана хищно раздулись, он почти чув-ствовал кровь. - Начни с конца, - предложил Татарин. - Как в ментовку пошел? Он притушил в пепельнице бычок и открыл папку. Мельник увидел заполненный бланк. "Не может быть, - подумал он. - Откуда? Неужели луговские вышли на старших? Тогда все ясно. Отбазариться не удастся. Если Татарину что втемяшилось, ра-зубедить его, как утверждают ребята, практически невоз-можно, а нрав он имеет суровый". Мельник огляделся. Четверо. Пока еще четверо. Гарик сзади, он первый. Быстро же закончилась спокойная жизнь. Знать, не судьба оставаться в банде. Он глубоко и ровно вздохнул, чтобы расслабиться, как учил инструк-тор рукопашного боя. Гарик тут же напомнил о себе, ткнув кулаком в затылок. - Вздыхаешь, - прошипел он. - Кранты тебе, мусорюга! Мельник вдохнул еще раз, и в душе воцарился покой. Тройка впереди буравила его зенками, а позади возбухал четвертый член, расположение которого представлялось теперь весьма четко. И, глядя в глаза Татарину, Мельник ответил звеньевому, не называя имен, словно обращаясь ко всем сразу: - Заткни свою вафельницу, козлина гребаный! Наступила гробовая тишина. Шнур, не принимавший участие в разговоре, даже приоткрыл рот. Боец только что подписал себе приговор. Чтобы выдать такое, нужно быть либо очень крутым, либо не понимать смысла ска-занного. Но за базар пацан, похоже, отвечал. Сейчас его будут трюмить, и смерть не покажется ему сказкой. Шнур замер, ожидая приказаний. Реплика дала свой эффект. Мельник отвлек бандитов буквально на секунду, но он использовал этот промежуток с максимальной эффективностью и откинулся на спинку стула, выбрасывая назад ногу. Носок "Рибока" смачно впечатался в лоб Гарика. Извернувшись в падении, Мель-ник взмахнул рукой. Стилет глубоко утонул в горле Шнура. Звеньевой вы-ронил пистолет и забулькал, держась за шею. Мельник прыгнул к нему, чтобы завладеть оружием. Краем глаза он увидел Хасана, направляющего на него узкий прямо-угольный предмет. Мельник успел лапнуть волыну и от-скочил, чтобы заслониться каким-нибудь буфером, хотя бы столом. Он узнал пружинный кассетный нож, которым бывалый урка, должно быть, неплохо владел. Мельник опрокинул стол, чувствуя, как что-то чиркнуло по спине, направил дуло на бандита и вдавил спусковой крючок. Выстрела не последовало. Узкая полоска стали обожгла правую руку. Мельник успел уклониться, и следующее лезвие воткнулось в скулу, не повредив глаз. Он при-гнулся за крышку стола, скинул предохранитель и пере-дернул затвор. Теперь оружие было готово к бою. Мель-ник шмальнул сквозь крышку, приподнялся и поймал в прицел Хасана. Тот уходил за стойку, но закончить маневр Мельник ему не дал. Забрызгав мозгами меню, Хасан упокоился под кассовым аппаратом. - Сидеть! - ствол обратился в грудь Татарину. Тот молча наблюдал за его действиями; паниковать не позволял авторитет. Мельник вырвал из скулы лезвие, обильно потекла кровь. Гарик лежал в отключке, Шнур тоже не представлял никакой опасности, а Татарин был безоружен. Он слишком надеялся на охрану и теперь был вынужден расплачиваться за свой просчет. - Что дальше? - спросил он. Охрана, конечно же, слышала выстрелы, но вход в зал им был заказан. Мельник взял Татарина за плечо и поставил на ноги. - Идем, - сказал он. Амбал, тусовавшийся за внутренней дверью, каза-лось, был готов к любой неожиданности, но, когда на-встречу вышел Татарин с пистолетом у виска, он расте-рялся. - Скинь волыну! - шепнул ему Мельник. Амбал разжал пальцы. Иномарка с длинным глуши-телем брякнулась на пол. - На выход! Бандиты, курившие снаружи, испуганно попятились, когда из кафе вышла странная процессия: впереди Шварц, грозно шевеля бровями, затем скособоченный Татарин, а сзади пановский пацан, выставив перед собой пушку. - Лечь! - крикнул он. - Лежать! Бойцы застыли, глядя на папу. Тот вздрогнул, пальцы отморозка впились в тело с нечеловеческой силой. - Ложись, - прохрипел он. - Машину, - заорал Мельник. - Машину и ключи. Быстро, я убью его! Один из охранников вскочил и торопливо открыл дверцу "Мицубиси-паджеро". - Лежать! Мельник втолкнул Татарина и запрыгнул на водитель-ское сиденье. Взвизгнув тормозами на повороте, машина вылетела на проспект. - Не гони коней, - низким голосом произнес Та-тарин . - Молчи. - Задыхаясь от волнения, Мельник вы-хватил из-за пояса пистолет и направил в голову вора. - Не гони, - повторил тот, исподлобья глядя на него. - Если с головой дружишь, останови. Поговорим. - Заткнись, твою мать. - Мельник на мгновение опустил руку, переключил передачу и вернул ствол в первоначальное положение. - Нам не о чем говорить. Татарин не мигая смотрел на него. - Могу дать тебе три часа, чтобы подорваться, - объявил он. - Да ну? - Мельник проскочил на красный свет и истерично хмыкнул: - Неужели дашь? Я же мент. Кто меня сдал, луговские? Татарин промолчал, и Мельник расценил это как со-гласие. - Значит, они, - удовлетворенно отметил он. - А что ты мне еще гарантируешь, сука, козел, петух топта-ный! - Бухти, покойничек, - скривил рот Татарин. - Я - покойничек? - Мельник хохотнул и посмот-рел на него безумным взглядом. "Паджера" летела по проспекту, словно огромная черная торпеда. - Хочешь, я тебя грохну! - Давай, - холодно кинул Татарин, бесстрастно гля-дя в черный кружок дульного канала. Секунду в Мельнике боролись два чувства: возму-щение, вызванное дерзостью Татарина, презирающего смерть, и гаснущие призывы рассудка. Но первое побе-дило, и безжалостная ярость захлестнула его. - Ну так получай! - Мельник спустил курок. Бо-ковое стекло обдало красным. Татарина отбросило на стойку, он сложился, словно тряпичная кукла, и пова-лился вперед. - Вот так тебе, - выдохнул Мельник. Бешеная энергия разрушения рвалась наружу. Сейчас он не задумываясь убил бы любого, оказавшегося на его пути, неважно, женщину, старика или ребенка. Мельник перешел черту, отделяющую отморозка от нормального человека, и хотя сам не осознавал этого, все моральные проблемы, связанные с насилием, для него кончились. Он изменился за секунду до нажатия на спусковой крючок, это был момент принятия решения, и он его принял. Оказавшись по другую сторону границы между Добром и Злом, он стал совершенно иным. Мельник влетел в квартиру, приготовившись к встре-че с засадой, но, видимо, татариновские не успели опера-тивно среагировать. Себя к этой команде он больше не причислял. - Собирайся! - Мельник промчался мимо Альбины и скинул со шкафа чемодан. Живо давай! - Ты ранен? - бросила на ходу Альбина, сворачивая в комок шмотки. Она привыкла не задавать ненужных вопросов, но муж был весь в крови. С левой стороны рожа была чем-то располосована, а с правой - будто обдана из пульверизатора. - Нет, - Мельник торопливо ополоснулся под кра-ном и подхватил багаж. Спустя минуту эвакуация была завершена. Они сели в "девяносто девятую" и переулками добрались до трассы. - Что произошло? - поинтересовалась Альбина, когда они выехали из Симферополя.