— Что это была за коробка?
— Инносет! И ты ещё изучаешь классику! — воскликнул он. — Ладно, тише. Мне кажется, тут какой-то заговор.
* * *
Дневник. День Другого.
Шестой день с интригующего появления коробки, и она по-прежнему бросает вызов моим попыткам проанализировать её. Я уверен, что постоянный сигнал тревоги из Капитолия как-то связан с ней. Охранники канцлера выглядят тревожно. Думаю, многие даже не понимают, с чем связан сигнал. Это объясняет, почему он звучит так долго. И теперь идут разговоры о введении комендантского часа. Естественно, нет никаких сообщений, чтобы объяснить происходящее.
Они обыскивали мои комнаты дважды, но коробка, с ее возможностью перемещаться быстрее, чем я успеваю моргнуть, всё время уклоняется от них. Она продолжает неотступно следовать за мной, скуля как потерянный уличный щенок, и сегодня это фактически спасло мне жизнь. Часть каменной кладки упала с реконструируемой Башни Наблюдения. (Я говорю «упала», но это суждение того, кто с добром относится к миру). На несколько мгновений я заметил, как что-то мелькнуло и вспыхнуло, а затем это распалось в воздухе над моей головой.
В следующий раз, когда я увидел коробку, она вся была в пыли. Я надеюсь, что мой «гость», в конечном счёте, раскроет себя и свою цель.
Завтра мои именины, значит, последует множество поздравлений. Также годовщина смерти старика. Нашёл подходящий момент.
— Высокомерный, как всегда, — прокомментировала Инносет.
— Это — семейная черта, — ответил Доктор.
— Не знаю, что ты находишь здесь забавного. Это ужасно.
— Действительно, пугает, — согласился он. — Я просто восхищался его потенциалом.
* * *
В комнатах старого Доктора царил хаос. Повсюду лежали разорванные бумаги и книги.
— Вандалы из Агентства! — проклинал он их, убирая беспорядок.
— Поздравляю с Днём Другого, — произнёс старик с черными волосами. Глоспин, старый Глоспин, стоял рядом, облокотившись на трость. Подбородок Доктора вызывающе вздёрнулся.
— В чём дело, кузен? Наслаждаешься именинами? Хм?
— Я — не твой кузен, забыл?
— Как я мог забыть?
— Поэтому, надеюсь, ты не собираешься посещать свой бывший дом.
— Чудесно, — Доктор начал складывать новую горсть бумаг. — Ты проделал столь длинный путь, хотя должен находиться в Доме. В чём дело? Боишься потерять право наследования?
— Возможность стать новым китриахом мне гарантирована, — сказал Глоспин. — Квинц стар. Но не думай, что он мечтает о твоём возвращении. Ты уже был заменён.
Доктор закашлялся.
— Невозможно, — он схватился за стол. — И незаконно.
— Ну, да, слегка преждевременно. Но с несколькими нужными словами в подходящих местах, — он улыбнулся. — Так что, я любезно решил разъяснить тебе несколько вопросов. — Он вынул документ. — Твой сертификат станка.
— И?
— Недавно я изучил документ и обнаружил некоторые аномалии в твоём генетическом коде. Доктор выхватил документ.
— Не имеет значения, Червоточина, — миролюбиво произнёс Глоспин. — Это — просто копия. Но если ты взглянешь, то увидишь, что твой код полностью отличается от генетического шаблона Станка Лангбэрроу.
— Враньё, — раздражённо сказал Доктор, изучая документ. — Это просто попытка отлучить меня от семьи.
— Я заинтересовался этим только как генетик. Но, конечно, нынешние обстоятельства…
— Это оскорбление.
— Я бы так не сказал. Люди возобновляют свои регенеративные циклы, прыгнув в станок, и таким образом заново рождаются в новой семье. Таков был твой план, Червоточина? Ты, конечно, никогда не принадлежал Станку Лангбэрроу. Так откуда же ты взялся? — Он приближался, смотря на Доктора как на лабораторный экземпляр. — Короче говоря, что или кто ты?
— Кто? — вспыхнул Доктор. — Не знаю, что за мелкую лазейку ты выкопал, Глоспин, но я — твой кузен. И не думай, что я не знаю о твоей связи с галлифрейской Агенством преданности. Или о твоей причастности к Агенству по Вмешательству.
— Ты не совсем прав, — улыбаясь, произнёс Глоспин. — Но я готов очаровать их своим открытием… за правильное вознаграждение.
— Безумие! — старый Доктор покачал головой. — Неужели недостаточно того, что случилось?
— Нет, — ответил Глоспин. — Я хочу получить всё.
— Убирайся! — закричал Доктор.
Он поднял свою трость, замахнувшись на Глоспина. Но Глоспин был готов дать отпор. Два старика сцепились как щенки в борьбе за кость.
Внезапно сквозь стену пролетела коробка. Глоспин закричал, поскольку вспышка света опалила его правую руку. Задыхаясь от боли, он уставился на коробку.
— Я ещё посмеюсь над твоими страданиями! Ты никогда не вернёшься в Лангбэрроу! Коробка скользнула к нему, но он толкнул дверь и вышел в Капитолий.
— Ложь, — произнёс старый Доктор. Его щека кровоточила. Он нашёл свою трость среди кучи разорванных книг. Крушение работы всей жизни. — Ложь.
Снаружи послышался новый сигнал тревоги. Коробка висела перед открытой дверью, взволнованно щёлкая.
— Что ты такое? — потребовал Доктор.
В ответ коробка открыла свою крышку. Внутри находилась белая печь. Пока Доктор смотрел, его выражение лица становилось всё удивлённей. Его голос дрожал.
— Конечно, конечно. Экстраординарно. Я понимаю. Но почему именно я? Наблюдатели смотрели на события сверху.
— Глоспин рассказывал тебе об этом? — Голос седьмой инкарнации Доктора прозвучал устало.
— Да, — ответила Инносет.
— Это всё ложь. Разве ты недостаточно увидела?
— Чья ложь? — спросила она. — Глоспина или твоя?
* * *
Главному кардиналу клана Прайдон.
Кардинал, я хочу обратить Ваше внимание к самому спорному вопросу относительно прайдонского Дома Лангбэрроу. Мне известно, что в вышеупомянутом Доме должно находиться сорок пять кузенов. Однако я заявляю, что эта доля была недавно нарушена появлением в Доме несертифицированного кузена.
Надеюсь, Вы разделите мое беспокойство.
Первый Доктор плотно скрутил письмо и запечатал официальным прайдонским штампом, который он удержал со времени в Бюро Здания капитула Возможности. Пост он покинул после разногласий о его чрезмерно фанатичной политической причастности. Завернувшись в чёрный плащ, он сунул свиток в клюв каменной совы, охранявшей ворота клана.
Сигнал тревоги всё ещё звучал, когда он проходил по зданию Цитадели. Мосты были подняты, а коридоры пусты. Никто не выходит в ночь накануне Дня Другого.
Он взял с собой одну сумку. Несколько вещей на память. Остальные он раздал охранникам и мусорщикам.
Он поспешно прошел ветреные колоннады, известные как Пальцы Джесаеввы, и остановился перед мемориалом Омеги. На мгновение он заметил, как что-то промелькнуло в тёмно-оранжевом небе над памятником.
Порт посадки TT находился на 15 подуровне Цитадели. Группа людей сидела в зале ожидания. Некоторые были чем-то заняты, пытаясь не слишком выделяться.
— Охранники агентства, — подумал Доктор.
Он нырнул в сухое пространство судоремонтной верфи на следующем уровне. На нервной строительной палитре стояла новенькая блестящая ТАРДИС, готовая к работе. На листе были перечислены особенности и последние неисправности — отдаленный отзыв отвергает систему.
— Тип пятьдесят три? — простонал Доктор. — Вы не сделаете из меня новомодного мертвого промаха. В дальнем углу, окружённая барахлом, стояла тускло-серая, разбитая старая TT с надписью «Тип 40» на двери.
В замке был ключ.
Как только Доктор вошёл в обречённую ТАРДИС, он услышал новый сигнал тревоги. За небольшими дверями находилось огромное пространство. Комната управления выглядела мрачной и заброшенной. На главной консоли слегка подёргивалась паутина. Несколько панелей открылись, показывая сложную внутреннюю систему.