— Н-нету… Я же сегодня не брал…
— Ты что? Забыл? Предпраздничный паёк брал?
— Брал…
— Банка сгущёнки там была?
— Была…
— Так что же ты медлишь? И я и Мариэтта сгущёнку очень уважаем. Кстати, для Мариэтты открой коробочку марокканских сардин. Она их очень любит. Лично я есть не буду. Сыт по горло.
— Пожалуйста, пожалуйста, я совсем забыл про этот паёк.
— Это разве паёк?! Вот этот плешивый, у которого я спёр сосиску, организовал пайки после переворота, так это были пайки! Ну, давай!
Пока Мариэтта лакомилась средиземноморскими рыбами, настоянными в настоящем прованском масле, Ферапонтус лакал из блюдечка сгущенку, разбавленную тёплой водой из чайника. Оставив половину для Мариэтты, он облизнулся и привычным жестом огладил усы.
— Спасибо. Удружил. Должен заметить, сгущёнка — одно из лучших изобретений человека. Иногда у людей получаются приличные вещи. Не хуже, чем у Создателя.
— Ты считаешь, что всё же человек на что-то способен?
— Конечно, конечно. Если бы вы были не такими самонадеянными и самовлюблёнными, да умели бы слушать нас и лучше понимать природу, было бы куда больше толку. Гордыня — вот ваш главный недостаток. Сами же понимаете, а совладеть с собой не можете. Вот и в Библии прописали об этом. Да вы же её нынче не читаете. Нет, слаб человек, слаб. Хотя способности есть. Надежды не потеряны. За то вас и держит Создатель. Умаяли, правда, вы его. То чего-то там нахимичите, то в атомное ядро влезете и в меру своего понимания такого наделаете, что Создатель в обморок обрушивается. Как дети малые. За вами глаз да глаз нужен. А то, ненароком, всю Землю сожжете. Или отравите. Да ещё властные амбиции. Ужас просто! Вот, к примеру, вы хотя бы. Что у вас за лидер? Горе сплошное. Стар, немощен, туп. Впал в детство. Забавляется игрой в награды. То себя наградит, то друзей. А ещё возомнил себя писателем. Ведь не знает даже, кто от его имени-то книжки за него пишет! Ну ничего. Скоро он отправится к праотцам. Какое сегодня число?
— Кажись, первое.
— Ну вот, — задумался кот, — десятого и снесёте его к стенке.
— А т-ты откуда знаешь?
— Да ведь и ты нынче знаешь.
— Мне тоже так показалось… Вот был на кухне только что и привиделось…
— Ну так откуда же ты узнал?
— Не знаю…
— И не мучайся дурными вопросами. Знаешь — и всё.
— Послушай, Ферапонт, я вот спал, и привиделось мне, что…
Филипп Аркадьевич в точности изложил всё, что ему приснилось.
— Всё верно. Пока твоё тело отдыхало, ты смотался в Мюнхен. Я тоже там был. Это ведь я увёл сосиску у каплоухого.
— Н-но… Это же невозможно!
— Но ведь ты же был там! Значит возможно.
— Мне приснилось.
— Да? А кто держался за конец в кухне, чтобы не обмочить штаны после баварского пива? Ты или я?
— Это не доказательство. Может быть это естественный отход организма.
— В таком количестве и в такое время? Никогда! У тебя же здоровый организм. И функционирует он у тебя исправно. Ты просто не хочешь верить самому себе!
— Меня учили, и это, в общем, логично, что нельзя попасть по шкале времени назад, до своего рождения. Не можешь же ты, скажем, повстречаться со своей прабабкой! И вообще, время не идёт вспять!
— Ты в этом уверен? А как же твоё присутствие в пивной? А может твоя логика ущербна! Что же касается прабабушки… Извини, но стать отцом своего прадеда я вполне могу. Почему-то сколько угодно случаев, когда становятся отцами своих внуков и даже дядей! А вот встретить за триста лет до своего рождения свою хорошенькую прабабку и родить от неё свою прамать, так это не логично! Детский сад! Всё возможно. И побывать до того, и двигаться со скоростью большей скорости света. Также и с будущим. Можно и туда попасть, но в силу отсутствия у тебя знаний о будущем, тебе там просто делать нечего. Да и возвращаться оттуда обратно уж очень грустно. Как из командировки в Европу. Кстати, ты меня сам натолкнул на мысль: если хочешь в прошлое — айда в глубинку, в будущее — лети в Австралию. Это самый простой способ. Без изъятия тела из пространства и настоящего времени. Однако мы с тобой заболтались. По-моему мы пришли с Мариэттой, чтобы подготовить твоё тело к завтрашнему рабочему дню. Не так ли?
— Т-так, — нерешительно ответил Филипп Аркадьевич.
— Ложись на тахту. Мариэтта тебя обследует.
Филипп Аркадьевич покорно опустился на тахту. Мариэтта следом мягко вспрыгнула, и осторожно ступая, прошлась принюхиваясь по всему телу, как бы ощупывая все болезненные места.