Когда Пи притащила в зал какие-то провода и инструменты в коробке, я даже не обратил на нее внимания, но стоило ей открыть люк в полу примерно в шаге от меня, как взгляд тут же уставился туда. Хитроумным движением она спрыгнула и каким-то образом повисла вниз головой, уцепившись лишь согнутыми коленями за край. С моей позиции открывался вид лишь на голени девушки, облаченные в черные сапоги без каблуков. Вдруг высунулась рука, сгребая принесенные вещи в люк, и они с грохотом свалились туда, благо, не задев ее головы. Сглотнув ком в горле, я поежился и вернул все свое внимание экрану. Мысли путались, но следовало хоть что-то написать. «Я знаю, что такое потерять близкого человека.» – пальцы забегали по клавишам, некоторые буквы приходилось долго искать, все же инопланетный язык, а не родной, и когда фраза была закончена, снова в нее вчитался. Да откуда мне знать, что это такое? Мои близкие – моя семья дома, остались далеко, но они живы, здоровы, да и плевать я на самом деле хотел, умрут они или нет. Оттого и пошел в армию, ища лучшей жизни, чем могли дать они. Сия разве что была для меня настолько близким человеком, которого не хотелось бы потерять, но кроме двух поцелуев и необъяснимости всего происходящего между нами ничего нет, так что и здесь спорно что-либо говорить. Уж про принца и думать нечего, он лишь руководство, которое иногда самому хотелось придушить, вот только нельзя и все тут. Найдя нужную кнопку и стерев все предложение целиком, обхватил руками голову.
Что сказать родителям, женам, детям тех людей, которые ушли на войну и уже никогда не вернуться? Да что там не вернуться, родные даже не смогут их нормально похоронить, хотя может у них на планете совсем другие обычаи и это все в порядке вещей? Мозг не способен сотворить столь сложный текст, я не тот человек, который может принести извинения за чью-то смерть, да и во вкус убийства вошел совсем недавно и еще не до конца наверно понимаю всей сути этого действия. Если в нем вообще есть хоть какая-то суть кроме пульсирующего удара в висках после очередного пронзенного тела. Поежившись и вспомнив, какое испытывал отвращение к крови, когда она заливает мою одежду и руки, я откинулся на спинку кресла.
– Что ты хочешь, что бы я сказал в своих извинениях семьям погибших? Просто прошу меня простить, что отнял жизнь у вашего близкого? – не выдержал я и решил задать вопрос той, кто мог действительно в этом помочь. Все же это было именно ее условие. Пи даже не вынырнула из своей дыры, так и продолжала что-то там мастерить, напевая какую-то инопланетную песенку или мелодию. – Пи?
– Сам думай, раз не делал этого перед тем, как резать моих друзей направо и налево, может хоть сейчас заставишь мозги работать, – раздался ее голос, словно откуда-то со дна колодца, эхо его подхватило и разнесло по залу, – Что в таких случаях говорят родным на вашей планете? – дала она все же подсказку, по крайней мере, думала, что дала, не зная, как у нас относятся к таким вещам. Усмехнувшись и отрицательно покачав головой, провел пальцами по гладким клавишам клавиатуры, не решаясь что-либо на них набрать.
– На моей планете никто не будет тратиться на бумагу, чтобы принести извинения или соболезнования. Если человек идет в солдаты добровольно, семья спокойно отпускает его в этот путь, а если его призывают, то заранее прощаются с ним навсегда. Некоторые никогда так и не узнают, что случилось с их сыновьями или отцами. Да даже если бы и писать им письма об этом, те, кто живут не в городах вокруг замков, чаще всего не обучены грамоте. В моем отряде было больше тех, кто умели писать лишь свое имя, а уж про читать и речи быть не могло, – во время рассказа Пи снова начала напевать какую-то песенку, а мне в голову лезли лишь стандартные избитые фразы в стиле: «Он доблестно служил своей планете и погиб достойно от рук бешенного Ланкаста и его охранника» – какая прелесть, и больше ничего моя тонкая душа сочинить не в состоянии.
– Очень жаль это слышать. Надеюсь ты справишься, так как я почти закончила, и на вашем месте, я бы не стала пытаться меня надуть, – раздался грохот, словно она выронила что-то тяжелое и металлическое, после чего девушка выругалась на своем родном языке, на мой это слово никак не переводилось, так как я его не понял. Значит и правда придется ломать голову самому. Раян выполнила свою часть условия, оставила всех бедняг в покое, правда запертыми, но суть дела от этого не менялась. Они втроем сейчас должны были допрашивать выживших о том, кого куда закинуть, когда корабли будут способны на полет. Первые два условия оказались простыми и почти выполненными, третье повесили на меня и вполне мог с ним не справиться.