– Ангелина Анатольевна Патрикеева, – уверенней выговорить свое имя не выйдет в такой ситуации, однако красная лампочка на стене сообщила о том, что я вру, хотя это не так. Как же Флор сделал это? Как ответил на вопросы под столь сильным отвлекающим фактором в виде горевшей от боли спины? Очередной удар плетью снова чуть было не выбил пол из-под ног, но мне с трудом удалось устоять, сделав шаг вперед и сильнее упершись в него каблуками. Капель крови, ползущих по спине становилось все больше, а первая достигла штанов и проникла под них. Не хотелось представлять, во что превратилась моя спина. В чем дело? Почему они не принимают этот ответ, меня ведь так зовут. В голове всплыла запись пыток Раян. В первый раз у нее лампочка тоже загорелась красным, и лишь после того, когда девушка произнесла фразу увереннее, сменилась на зеленый. Но ведь это ее не настоящее имя, просто она в это верит, верит в то, как теперь ее зовут, не то, что я, – Я не знаю своего имени, – эта фраза вырвалась совершенно внезапно между дикими криками, превращающимися в хрип и шепот, которые контролировать мне было не дано. Имя, что я носила, написанное в паспорте, не было данным при рождении и узнав это, не веришь в него, как в свое. Вот в чем причина, вот где проблема. Изменившийся звук и цвет лампочки позволили вздохнуть спокойно, особенно не получив удара по спине, когда следовало бы.
– Номер и планета, – взволнованным голосом проговорила Комета. Краем глаза мне удалось заметить то, как пальцы женщины крепче сжали рукоятку кнута. Может она все же переживает и старается потянуть время? На самом деле так и было, потому что такой вопрос она задавала не всем, а уж ответить на него неверно будет просто глупо.
– Первый Ланкаст, третья планета, – зеленая лампочка дала мне еще какое-то время для облегчения. Очередной удар перед вопросом заставил все тело вздрогнуть, грудь выгнуться и снова вернуться в прежнее положение. Я сбилась со счета, сколько раз плеть опускалась на спину, последний посчитанный был шестым. Обойдя вокруг меня, словно оценивающе осматривая, Комета сделала шаг в сторону, коснулась своего рукава и из пола вылезла колба. Достав из кармана какой-то предмет, она поместила его туда. Стоило ей отойти, и вид моего собственного атрибута на самом деле придал сил. Православный крест с цепочкой отчетливо просматривался сквозь стекло цилиндра, в котором парил. Гилад попросил сделать его таким, что бы их с Раян атрибуты походили друг на друга.
– Кто ты? – задала Комета очередной вопрос, Флор готовил меня к нему, он сразу дал понять, что нельзя отвечать словом «Человек», пусть все Ланкасты в первую очередь люди. Мои щеки начали пылать, то ли от воспоминаний о пощечинах принца, то ли от того, что залиты слезами, и некоторые их следы высохли и стягивали кожу. Спина просто горела, истязаемая новыми ударами, боль от которых сливалась с этим постоянным чувством. И теперь, когда плеть в очередной раз опускалась и сталкивалась со мной, единственное, как я понимала это – ноги пытались подкоситься и скользили по полу. Опустив голову, первое, что бросилось в глаза – небольшая лужица крови почти прямо подо мной. Не одна и не две струйки крови добрались до пояса штанов и преодолели этот рубеж.
– Ланкаст, – произнести слово уверенно и четко у меня не получилось с первого раза, и не успела лампочка еще дать сигнал, как я попыталась выкрикнуть его, что было сил. Однако и это не помогло, два подряд звука, обозначающих красный цвет эхом отразились в ушах. Очередной удар, ноги не выдержали, каблуки соскользнули и тело повисло на цепях. Руки напряглись, создавалось впечатление, словно они вот-вот оторвутся от плеч и я рухну на пол, заливая его еще большими потоками крови. Сколько прошло времени с начала пытки? Минута или две?
– Уверенней, скажи кто ты, – настаивала на своем Комета, подойдя ко мне чуть ли не вплотную, она схватила волосы и дернула за них так, что мое лицо мгновенно оказалось почти рядом с ее, – Это простой вопрос, давай же. Кто ты, – прошипела женщина, отпустила меня и толкнула в шею, наверно не нашла живого места на спине. Снова свесив голову так, чтобы взгляд падал на пол и закрыв глаза, мне пришлось потратить много сил, сосредоточиться.
– Я первый Ланкаст третьей планеты, – это уже была злость, она копилась во мне с самого первого удара и сейчас вырвалась вместе с криком от очередного. Более уверенно произнести это мне не под силу, но красная лампочка стояла на своем. Дальше начался еще больший ад, чем был в начале и присутствие атрибута ничего не делало, по крайней мере я не ощущала его помощи. Комета покрывала мою спину плетью так, словно выбивала ковер, лужа на полу увеличилась и доставала до каблуков сапог. Женщина требовала ответа и сама не понимала, почему я не могу дать его на такой простой вопрос. У меня в голове мысли строили логические цепочки рассуждений, но после каждого удара они рвались, приходилось начинать заново или искать упущенную мысль. Когда очередное столкновение кнута со спиной вытолкнуло весь воздух из легких, я поняла, что как бы громко и уверенно не выкрикивала слово Ланкаст, лампочка никогда не загорится зеленым. Это был неверный ответ на заданный вопрос, по крайней мере, для меня и в отношении меня. Вдруг ни с того ни с сего я засмеялась. Вместо того, что бы снова закричать после очередного удара, начала дико смеяться, вызвав недоумение и замешательство со стороны Кометы. За все время я успела поверить в то, кто я, успела это принять и даже начать гордиться своим положением.