(2) Авалокитешвара-викурвана-нирдеша[115]. В Японии эта сутра известна ещё и как Kwannon-gyo, а образована она двадцатью четырьмя главами санскритской Лотосовой сутры, но рассматривать её лучше как самостоятельный текст, поскольку она содержит вполне независимое послание и именно так воспринимается, пусть и не всегда сознательно, её приверженцами. [Бодхисаттва] Авалокитешвара здесь представлен как божество милосердия, помогающее любому, столкнувшемуся как с духовными, так и материальными трудностями. В народном представлении это божество скорее женского, чем мужского рода, во всяком случае — преимущественно женское, поскольку милосердие зачастую ассоциируется с вечной женственностью. [В Китае он почитается как богиня Гуань-инь]. То, что он способен принимать различные формы (викурвана) для достижения своих целей, обращено прежде всего к религиозным представлениям восточных народов. И это учение о преображениях — одна из характерных особенностей буддизма Махаяны.
(3) Аватамсака-сутра[116]. Энциклопедическая сутра, частями которой являются Гандавьюха и Дашабхумика. Это ещё одна сутра Махаяны, значительно повлиявшая на жизнь и мировоззрение китайцев и японцев. Так называемое Глубокое проникновение, которое составляет центральную мысль сутры, образно и эффективно рассматривается в китайских её переводах, выполненных Буддабхадрой (60 свитков), Шикшанандой (80 свитков) и Праджней (60 свитков). В том виде, который нам известен теперь, Аватамсака содержит множество сутр, которые можно счесть самостоятельными, хотя они без сомнения принадлежат к литературе одного и того же разряда. С современной точки зрения чтение этой сутры может показаться утомительным, поскольку главная тема представлена там пространно и требуется определённое время, прежде чем читатель проникнется атмосферой сутры. Однако после неспешного и терпеливого ознакомления с текстом невозможно остаться равнодушным к её духу, величественные горизонты которого, несомненно, выходят далеко за пределы обыденного человеческого понимания. Огромная высеченная в скале фигура Вайрочаны[117] в Лун-мэне (Lung-men) и бронзовая фигура в Наре, — китайский и японский, соответственно, творческий отклик на духовный подъём, вызванный там Аватамсакой или Гандавьюхой, которые суть одно и то же.
Ещё одним важным моментом этой сутры, оказавшим глубокое влияния на восточное мышление, стал образ бодхисаттвы Самантабхадры с его «десятью неистощимыми обетами». Он отказался уходить в Нирвану, служащую предметом устремлений всех буддистов, пока [во вселенной] остаётся хотя бы одна не спасённая душа. Под «душой» тут понимается душа не только человечья, но и всякого существа, живого или неодушевлённого. Таков обет Самантабхадры: освободить [всех] животных, все растения и даже такие неодушевлённые сущности как горы, воды, земли и т. д. от уз неведения и кармы. Кроме того, его представление о вселенной намного шире и одухотворённее привычного для нас.
(4) Праджняпарамита-сутра. Как полагают большинство философов-махаянистов, это один из первых текстов Махаяны, направленный против казуистической схоластики ранних буддийских учёных и представляющий нам концепцию Пустоты или Отсутствия (Шуньята), благодаря которой устраняются последние из привязанностей. Оставаться уединённым в Пустоте и даже — посреди Пустоты, исчезающей вокруг: таков способ совершенного освобождения, предложенный Праджняпарамитой. Это было достаточно ясным заявлением со стороны приверженцев Махаяны. И обращалось оно преимущественно к рассудку, а не только к мистическому [опыту]. В то время как Аватамсака наполняла вселенную воображаемыми вещами, вплоть до мельчайшей из её частиц, Пражняпарамита уничтожала буквально всё во вселенной, становящейся отныне поистине беспредельно Пустотной. И на протяжении шестиста свитков сутры нас убеждают не бояться [этого полного Отсутствия], не теряться перед этой безбрежной Пустотой. Усомнившись же в [истинности] этого евангелия совершенной Пустоты, мы, как утверждает Будда, не сможем стать достойными последователями Махаяны.
(5) Вималакирти-сутра (Vimalakīrti-sūtra). Это — шедевр, драма [идей], обладающая изрядными литературными достоинствами, в силу чего она была куда более читаемой мирянами, нежели другие буддийские сутры. Назначение этой сутры — избавить нас от нечистой оболочки привязанностей, в которую мы оказались укутанными с тех пор, как осознали существование внешнего мира. Ещё одна важная особенность этой сутры — то, что главный персонаж в ней не Будда, а состоятельный мирянин по имени Вималакирти. Этот искушённый в полемике пожилой философ посрамляет всех шраваков и бодхисаттв (за исключением их главы Манджушри), явившихся к нему, чтобы вступить с ним в спор по поводу глубочайших истин буддизма. Манджушри же выступил [в этом диспуте] достойным оппонентом этого мирского ученика Будды. Что следует отметить в этом махаянском повествовании особо, — это [следующий из него вывод,] что в буддизме для достижения просветления не требуется вести бродячую [нищенскую] жизнь, подобно бхикшу[118]; то есть, образ жизни домохозяина[119] столь же благодатен и чист, как и путь нищенствующего.
115
Авалокитешвара-викурвана-нирдеша, avalokiteśvara-vikurvaṇa-nirdeśa — букв. avalokita («надзирающий, всевидящий») + iśvara («правитель, повелитель») [в буддизме Авалокитешвара — имя одного из наиболее почитаемых бодхисаттв] + vikurvaṇa («умеющий принимать различные формы») + nirdeśa («описание, учение о...».
116
Аватамсака-сутра, avataṁsaka sūtra — avataṁsaka («[цветочная] гирлянда») + sūtra («сутра, священный текст»).
117
Вайрочана, букв. Vairocana — «порождённый солнцем», имя одного из будд традиции махаяны, олицетворяющего сияние, озаряющий свет.
118
Бхикшу, bhikshu — букв. «нищий, просящий милостыню»: в индуизме — четвёртый этап/ашрам жизни, когда человек полностью посвящает себя аскетизму и питается лишь благодаря милостыне.
119
Домохозяин, букв. gŗhastha — gŗha («слуга; дом, жилище; семья») + -stha («находящийся где-либо; поглощенный, занятый; преданный») = «посвятивший себя семье, дому».