Таковы, Махамати, семь разновидностей пустоты, и пустота совместности — наименее значима из всех, коей и надлежит избегать [прежде всего].
(76) Далее, Махамати: [существа] не порождают сами себя, но [это] не [означает, что] все они не возникают где-либо, пребывая в состояньи самадхи, отчего и именуют [их] «не-рождёнными» и «не-самосущими». Все существа, Махамати, не-рождённы и, вместе с тем, не-самосущи. В силу не-существования непрерывной последовательности мгновений и иного проявления существования, Махамати, все существа являются не-самосущими. Оттого и сказано: «Все существа не-самосущи».
Также, Махамати, что понимается под не-двойственностью? Это подобно тому как тень и солнце, длинное и короткое, черное и белое представляются [чем-то] двойным, будучи неразделимы. Как с сансарой и нирваной, так и со всеми дхармами — они не-двойственны. Не «где сансара, там и нирвана» и не «где нирвана, там и сансара», Махамати, ибо в этом — источник существования множественности и различий. Оттого и сказано: «Не-двойственны как сансара и паринирвана, так и все дхармы». В силу этого, Махамати, надлежит совершенствоваться в йоге [постижения] признаков пустоты, не-рождённости, не-двойственности, не-самосущести.
Далее в связи с этим Благодатный произнёс такие гатхи:
137. Я указую на вечную-неизменную пустоту, свободную от вечносущности и разрушения.
Сансара же подобна сну, майе, и нет исчезновения кармы.
138. То же — с пространством, нирваной и двойным прекращеньем[419].
(77) Невежды измысливают не-сотворённое, мудрые же свободны
от существования и не-существования.
Затем Благодатный молвил вновь бодхисаттве-махасаттве Махамати:
— О признаках пустоты, не-рождённости, не-двойственности и не-самосущести поведано во всех сутрах всех будд, в коих местами именно это должно быть явлено. Подлинно же, Махамати, эти сутры являются наставлениями, содержащими отклоненья от сути для предоставления поучений, удовлетворяющих умам всех существ. [Потому] сказанное в них не служит обретению Истины. Махамати, они подобны миражу, обольщающему оленей [якобы] сущими в них водами, к коим те, в силу своей привязанности [к зримому], устремляются, однако никаких вод там нет. Таковы по природе своей и наставления, содержащиеся во всех сутрах и служащие удовлетворению самостного различения невежд, однако не являющиеся свидетельствами, служащими утверждению истины благородного [внутреннего] знания. В силу этого, Махамати, надлежит проникать в суть, не привязываясь к словам наставлений.
Затем бодхисаттва-махасаттва Махамати молвил Благодатному так:
— Благодатным, как это поведано в сутрах, описывается Лоно Татхагат. И будто бы оно, согласно твоему описанию, по природе своей сияющее и изначально чистое, наделено тридцатью двумя признаками [превосходства], заключено в тело всякого существа, подобно бесценному драгоценному камню, укутанному в нечистые покровы, окутанному [пеленой] скандх, дхату, и аятан и замаранному нечистотами влечения, отвращения, неведенья-глупости и ложного различения, (78) при том что описано оно Благодатным как вечное, неизменное, благое и неисчерпаемое. Так не является ли эта Татхагата-гарбха, проповеданная Благодатным, тем же, что и вечный «Я»-Атман, о коем научают тиртхакары? Благодатный, Атман, каким он предстаёт в наставлениях тиртхакаров, также является вечнотворящим, лишённым качеств, вездесущим и неразрушимым.
Благодатный ответствовал:
— Нет, Махамати, поистине, Атман, о коем научают тиртхакары, не является тою Татхагата-гарбхой, о коей наставляю я. Однако, Махамати, посредством слов «пустота», «предельная реальность»[420], «высшая нирвана», «не-рождённое», «беспричинное», «не имеющее целей-стремлений» Татхагаты, являющиеся архатами и совершеннопробуждёнными, указывали на Татхагата-гарбху для избавления невежд от страха, [вызываемого у них] словом «бессамостность», и наставляли их указанием на сферу неразличимости и бессамостности как предшествующую Татхагата-гарбхе. В связи с этим, Махамати, будущим и нынешним бодхисаттвам-махасаттвам не следует привязываться к некоему Атману. Подобно тому как гончар из одного кома глиняных частиц изготавливает всевозможные кувшины сочетанием [действий] рук, умения, деревянной пластины для формовки, воды, [гончарного круга,] нити и усердия, так, Махамати, и Татхагаты проповедуют о бессамостности дхарм, лишённых каких-либо различимых признаков, сочетая основанные на мудрости множественные искусные средства и умения, либо, подобно гончару же, — всевозможные иносказания и образные выражения, вроде указаний на Лоно [Татхагат] или Бессамостность. В силу этого, Махамати, наставления об Атмане тиртхакаров отличны от (79) наставлений о Татхагата-гарбхе. Кроме того, Махамати, подобное [словесное] наставление о Татхагата-гарбхе даётся, дабы побудить тиртхакаров, погружённых в суждения об Атмане, обратиться к собственному внутреннему «я» Татхагата-гарбхи, указанием на неё: «Увы! Как же впавшим мыслями всеми в ложные представления о воображаемом несуществующем “я” перейти к мышлению, связанному с реальностью тройного конечного освобождения, и скорейшим образом обрести непревзойдённое совершенное истинное пробуждение?» Для этого, Махамати, Татхагатами, являющимися архатами и совершеннопробуждёнными, даётся наставление о Татхагата-гарбхе. Потому отлично оно от суждений о «я»-Атмане тиртхакаров. В силу этого, Махамати, дабы избавиться от ложных воззрений тиртхакаров, надлежит и тебе вникать в бессамостность Лона Татхагат.
419
Двойное прекращение (ниродхам дваям) — прекращение страданий и состояний, их порождающих.
420
Пустота, предельная реальность: шуньята-бхута-коти, букв. «пустота [и] предельное бытие», хотя в силу возможного сбегания гласных первой и второй лексем это же сочетание может прочитываться и как шуньята-абхута-коти, т. е., «пустота [и] предельное не-бытие», тем более, что по сути первое неотделимо от второго.