Все съедобное, что у них осталось он распределил непропорционально: Пэм необходимо было питаться, а он, пожалуй, будет периодически прикладываться к фляжке воды, что он нашел среди вещей. Он надеялся продержаться. Можно конечно попробовать ловить рыбу, но это будет весьма трудно, но попробовать стоит.
На вторые сутки в метрах полста он заметил на поверхности воды стайку мелкой рыбешки.
Оставив Пэм следить за горизонтом, он, осторожно, чтобы не привлекать внимание и не напугать рыбу спустился в воду. Спустя не более получаса к радости Пэм и его самого на дне лодки лежали несколько довольно-таки крупных рыбин. Девочка была не в восторге от сырой пищи и первый раз её даже вырвало, что напугало было Уилла, да и её саму, но после второго раза дело пошло куда более лучше.
Уилл, дабы приободрить свою спутницу, там, где это позволяла возможность нырял и старался поднять с глубину какую-нибудь диковинку в виде какой-нибудь рыбки дико яркой расцветки или же коралл, что позволяли поднять им настроение, так как мужчина предполагал, что кораллы могли означать приближение рифа, а значит и континента.
Пэм же смеясь при свете солнца проливала слезы едва смеркалось всё кругом. И чтобы не расстраивать Уилла делала это под одеялом тайком.
Утром она с надеждой смотрела в лицо мужчины, который как ей казалось вот именно сегодня скажет, что видит землю и они скоро будут дома.
-Когда мы спасемся, я попрошу своего папу, чтобы он сделал вам большую скидку в своем магазине! Он исполнит просьбу своей дочери обязательно!
-Идёт. – отозвался Уилл, внутренне порадовавшись, что эта малютка все же не падает духом. А между тем надежда таяла с каждым днем.
Когда же подошли к концу и четвертые сутки, наступала пора паниковать. Пэм перестала скрывать слёзы, да и настроение самого мужчины значительно под упало. Начиналось обезвоживание, сырая пища уже не лезла в рот, а у малютки Пэм появились круги под глазами. Сердце Уилла ухало в ужасе от безысходности, а мозг отчаянно соображал, что же пошло не так, где он просчитался. Было очень больно от одной только мысли, что он сгинет, но не один.
Утром, на шестой день, когда он, наконец, решился отвести взгляд от горизонта впереди и оглянутся назад, его глаза не сразу заметили странное изменение на корме лодке. Пэм как-то подозрительно вела себя тихо и на вопрос Уилла не подола никакой реакции. Схватив ребенка на руки Уилл поднес к её груди ухо пытаясь понять, что происходит. Но его затуманенный от голода и усталости мозг соображал крайне плохо, и он рухнул на колени едва не выронив девочку за борт. Пэм казалось живой и казалось просто притворялась спящей, от чего отчаяние мужчины было ещё сильнее.
Но она, словно тряпичная кукла, болтала руками и дико неестественно закинула голову.
Наконец, Уилл сообразил проверить бутылку с инсулином. Черт, как же он не заметил, что он у неё кончился. Это его вина. Вина в том, что он, сосредоточившись на несбыточной идее добраться до континента упустил самое главное.
Слезы отчаяния обожгли его щеки и вскоре он рухнул поверх бездыханного тела.
Сколько пробыл он в обмороке, он не знал, но, когда очнулся, уже темнело и как ему показалось лодка об что-то задевала. В нос ударил едкий запах рыбы и чего-то еще, но вот чего, он понять никак не мог. Собравшись с силами, он, наконец, приподнялся и обезумел от увиденного-лодка ударялась об отвесную скалу, которая имея форму сапога, голенищем уходила куда-то вверх, а выступом, об который сейчас билась лодка выпячивала в океан.
-Пэм, Пэм, малышка, смотри, это земля… земля… - и наконец вспомнив, что та, которую он так отчаянно звал лежала сейчас неподвижно и стеклянными глазами смотрела куда-то вверх. – Я не оставлю тебя вот так вот здесь умирать.
Безумная идея посадить бездыханную девочку себе за плечи тут же была воплощена, и совершенно не обращая внимания на то, что начался, прилив Уилл начал подъём по отвесной скале соскальзывая на тине покрывавший камни и раздирая пальцы в кровь. Ему показалось, что хрустнули даже пальцы в его отчаянной борьбе за жизнь со скалами.