Ланселот, или рыцарь телеги

И рыцарь, ближе подошед,
Послал учтивейший привет,
Спросив, что скрыто за стеной.
И отвечал монах седой:
«Там кладбище». – «Храни вас Боже,
Меня туда сводите». – «Что же,
Свожу охотно, господин».
Он двинулся, вслед паладин.
Вошли на кладбище. Надгробья
Столь дивны там, что им подобья
От Домба до Памплоны нет[40].
На каждом имя как ответ
На то, кому когда-нибудь
Навек здесь суждено уснуть.
И слова вымолвить не в силах,
Читал слова он на могилах:
«Здесь упокоится Гавэйн».
Иль «здесь Лохольт», иль «здесь Ивэйн»[41].
И дальше множество имён
Тех, кто прославлен иль почтён,
Героев лучших и известных
В краях и дальних и окрестных.
Нашёл одну он средь могил
Из мрамора, что свежим был,
Превосходил красой иные.
Спросил монаха он: «Такие
Могилы эти здесь к чему?»
Монах ответствовал ему:
«Вы эпитафии читали,
И если их вы разобрали,
Тогда поймёте без сомненья
И смысл их и могил значенье».
«А та, величественней всех,
К чему она?» Отшельник рек:
«Я рассказать о ней намерен.
Сей монумент, как я уверен,
Величественней, краше прочих,
Он образец искусства зодчих.
Таких не зрел – ни я, ни кто.
Внутри он краше, но зато
Не смейте даже и мечтать
Его изнанку увидать,
Старались бы безрезультатно.
Семь силачей лишь, вероятно,
Когда бы силу напрягли,
Открыть могилу бы смогли.
Дабы с неё плиту хоть сдвинуть,
Скажу вам, коль умом раскинуть,
Потребно семеро, как раз
Могучей и меня и вас.
На камне надпись я прочту:
«Тот, кто поднять сию плиту
Возможет без труда один,
Спасёт и женщин и мужчин –
Тех пленников страны, отколе
Ни серв, ни знатный из неволи,
Коль он не местный, не спасался.
Никто домой не возвращался
Из пленников, меж тем вольны
Все жители той стороны
Уйти, прийти когда угодно».
Не медлил рыцарь: он свободно
Схватил, поднял плиту могилы,
Не прилагая даже силы.
Десятерых бы посрамил –
Их силе вызов брошен был.
Монах дивился, и настолько,
Что чуть не пал без чувств, как только
Невиданное увидал,
Поскольку он не ожидал
Увидеть то, что, право, чудно.
«Сеньор, – сказал, – а вам нетрудно
Желанье выполнить моё
И имя мне назвать своё?»
И рыцарь: «Нет, смогу едва ль».
Монах на это: «Очень жаль.
Вы б куртуазно поступили,
Когда бы имя мне открыли.
Вас были б наградить готовы.
Но из какой страны и кто вы?»
«Я рыцарь, как заметно вам,
Из королевства Логр я сам.
Вам знать достаточно и то.
Теперь прошу, скажите, кто
Здесь упокоится навеки?»
«Сеньор, – освободитель некий
Тех, кто томится взаперти
В стране, откуда не уйти».
Едва отшельник речь кончает,
Его воитель поручает
Предвечному и всем святым
И, быстро попрощавшись с ним,
Спешит к попутчице назад.
Была девица возле врат,
Седой монах стоял при ней.
Они – в дорогу поскорей.
Пока она в седло садилась,
Всё, что на кладбище случилось,
Монах успел ей рассказать.
Он имя рыцаря назвать
Просил, коль ей оно известно,
И так настаивал, что честно
Ответила девица «нет»,
Мол, тем не мене не секрет,
Что нет ему подобных в мире,
Где ветра властвует четыре.
На том она простилась с ним,
Спеша за спутником своим.
Те двое, ехавшие вслед,
Достигли церкви, там нашед
Лишь одного того монаха.
Отец, на ком без лат рубаха,
Спросил: «Сеньор, не проезжал
Здесь рыцарь, что сопровождал
Девицу? Расскажите нам».
Монах ответил: «Передам
Всё, что здесь было, вам исправно.
Они уехали недавно.
И рыцарь этот неизвестный
Здесь подвиг совершил чудесный,
Сумев один и не в поту
Могилы мраморной плиту
Поднять. Освободить готов
Он королеву из оков
И с нею вызволит успешно
И прочих узников, конечно.
Но это новость ли для вас,
Который надпись много раз
На мраморной плите читал,
Что не рождался и не знал
Седла ещё подобный воин,
Что был бы рыцаря достоин?»
Тут старый рыцарь сыну молвил:
«Ты слышал? Кто сие исполнил,
Не исключительно ль силён?

40

... что им подобья/От Домба до Памплоны нет. – Домб (Dombes) – в XII веке графство, расположенное между Юрой и Божоле. Впоследствии им владели Луиза Савойская, Екатерина Медичи и королевский дом Бурбонов. Памплона – древний город на территории Наварры, основанный Помпеем. В 778 году был захвачен Карломаном и стал столицей всей Наварры. В 1512 году произошло разделение Наварры между Францией и Испанией, и Памплона отошла к Испании. Упоминание именно этих географических названий, по-видимому, не случайно. Речь идет о южных территориях Европы, где гораздо раньше появились роскошь и изысканность, еще неведомые Северу. Кроме того, подобные географические реалии призваны усилить гиперболический масштаб сравнения.

41

«Здесь упокоится Гавэйн»,/Иль «здесь Лохольт, иль «здесь Ивэйн». – Имена Гавэйна и Ивэйна хорошо известны в романах артуровского цикла. Лохольтом именуется сын Короля Артура, который упомянут в романе Кретьена де Труа «Эрек и Энида» – «вассал, наделенный великими добродетелями» (ст. 1707–1708). Лохольт появляется во многих более поздних романах артуровского цикла.