Ланселот, или рыцарь телеги

Забыв сыновнее почтенье,
Мелеаган вскричал в ответ:
«Не говорите ли вы бред,
Назвав безумством в укоризне
Рассказ мой о моей же жизни?
Я видел в вас отца, сеньора,
Но разуверился в том скоро,
Жестокую услышав брань,
Что перешла приличья грань.
Не сможете сказать причину
Такого отношенья к сыну,
Что вы избрали?» – «Не смолчу». –
«И в чём же суть, я знать хочу». –
«Суть в том, что вижу я в тебе
Лишь гнев, ты явно не в себе.
Я знаю всю твою натуру,
Из-за неё, а также сдуру,
Ты попадёшь в беду, быть может.
Будь проклят тот, кто предположит,
Что Ланселот, геройства цвет,
Прославленный на целый свет,
Бежал, боясь тебя! Он или
Уж мёртв и погребён в могиле
Или томится взаперти
В тюрьме, откуда он уйти
Без разрешения не волен.
Я был бы крайне недоволен,
Узнав, что мучим он теперь.
Была б потеря из потерь,
Когда бы он, столь благородный,
Столь доблестный, столь превосходный
И столь разумный, кончил дни
До срока, Боже сохрани.
Всё это только ложный толк!»
На этом Бадмагю умолк,
Но каждую отцову фразу
Услышала, постигла сразу
Одна из дочерей его
(Среди рассказа моего
О ней сказал пока немного).
За Ланселота в ней тревога
Вдруг родилась при вести сей.
Что он в темнице – ясно ей,
Ведь и следы его исчезли.
«Пусть Бог меня оставит, если
Я успокоюсь до того,
Как не узнаю я всего
О том доподлинно», – решила
И тут же к стойлу поспешила,
Ни звука не издав, тайком.
На кротком муле прямиком
Она уехала оттуда.
Но должен вам сказать, покуда
Она не ведала, куда
Ей надо ехать, а тогда
Спросить ей путь не довелось.
Пустилась рысью на авось
Она без слуг, сопровожденья,
Не выбирая направленья.
Девица очень торопилась,
Достигнуть цели так стремилась,
Что всюду поиски вела,
Но ничего не обрела.
Ей было мешкать недосужно,
Подолгу отдыхать не нужно,
Когда на ней лежит забота –
Освобожденье Ланселота.
Узнать бы, где её герой,
Спасать его – вопрос второй.
Но прежде чем его найти,
Объехать, обыскать в пути
Земель немало ей придётся,
И всё напрасно, мне сдаётся.
К чему сказание моё
О долгих странствиях её
По тысяче дорог, равнинам,
И по горам, и по долинам?
Спускалась вниз, взбиралась вверх,
Так ничего не вызнав сверх
Того, что пред отъездом знала.
И дольше месяца блуждала
Вотще: ни весточки о нём.
Идя по полю как-то днём
В глубокой думе и тоске,
Узрела башню вдалеке
На берегу залива вдруг.
Ни хижин, ни домов вокруг,
Ни одного людского стана.
То мастеров Мелеагана
Великолепная работа –
Тюрьма сеньора Ланселота.
Но то пока ей невдогад.
Едва увидев башню, взгляд
Она не в силах отвести.
Что это цель её пути –
Сказало сердце деве юной.
Приведена она Фортуной
К тому, чего она ждала.
Приблизясь, башню обошла,
Насторожилась чутким ухом:
Хоть что-то уловить бы слухом.
Но странно: как ни посмотри,
Ни окон в стенах, ни двери,
Лишь видит узенькую щёлку.
В высокой башне не без толку
Ни лестницы, ни входа нет.
По осмыслению примет
Ей стало ясно, что колосс-то
Построен с умыслом, не просто.
Не для того ли, стало быть,
Чтоб Ланселота заключить?
Она позвать его решила,
«Эй, Ланселот!» воскликнув было,
Но тут же смолкла, ибо вдруг
Из башни к ней донёсся звук,
Звук безутешного стенанья
И неумолчного рыданья.
То явно смерти был призыв
Того, кто пенями в надрыв
Взывал к ней, словно к милосердью,
Мечтая исцелиться смертью
От долгих тяжких мук своих.
Он к жизни собственной в тот миг
И к плоти выражал презренье.
Чуть слышно изливая пени,
Так бормотал он слабым гласом:
«Фортуна! как жестоко разом
Всю жизнь мою сгубила ты,
Когда столкнула с высоты,
Где находился я, на дно.
Я счастлив был, но суждено
Теперь страдать мне. Всё так зыбко:
Слезой заменена улыбка,
Что мне дарила ты досель.
Увы мне! Доверять тебе ль,
Когда за столь короткий срок
Я стал несчастен, одинок,
Тобой безжалостно покинут