Ланселот, или рыцарь телеги

«Да будет вам Господь оплот, –
Обрадовался Ланселот, –
Здесь вервь есть длинная, она
Садовниками мне дана,
Чтобы протискивать в окошко
Мне воду грязную с лепёшкой,
От коих тело уж изныло».
Дочь Бадмагю тут раздобыла
Квадратный, острый, крепкий дрот.
И, словно пикой, Ланселот
Стал по стене им бить тогда
И, наконец, не без труда
Удобный ход себе проделал.
О, нет счастливее удела,
Как дар свободы обрести
И из тюрьмы своей уйти!
Так птица мчится вглубь эфира!
И знайте: за всё злато мира,
Что предложили бы ему,
Он не вернулся бы в тюрьму.
Хоть Ланселот освобождён,
Он так был слаб и измождён,
Что, выйдя, в стороны качался.
Уже запас в нём сил кончался.
Девица, взяв его как можно
И бережно, и осторожно,
С собой на мула усадила
И вскачь галопом припустила,
Проезжих избегая троп.
Быть не замеченными чтоб,
Они передвигались тайно.
Ведь если кто-нибудь случайно
Узнает их, считай тогда,
Грозит им страшная беда.
Девица этого боялась,
Дорог опасных уклонялась
И прибыла в известный дом.
Она гостила часто в нём,
Удобном, не сродни лачуге.
И этот дом, а также слуги –
Всё во владении её.
Весьма надёжное жильё
Для постороннего незримо,
В нём всё есть, что необходимо.
Сюда был Ланселот введён.
Когда вошёл в жилище он,
Его раздели той порою,
Девица помогла герою
Лечь спать в высокую кровать.
Затем усердно омывать
Его в заботах стольких стала,
Что и считать их не пристало.
Она всего растёрла нежно
И обласкала так прилежно,
Как будто своего отца.
К нему вернулись цвет лица,
Здоровье прежнее и свежесть.
Вот так преобразила нежность
Его как в ангела небес.
И вид бродяги вмиг исчез,
Уж он не немощен, не грязен,
А крепок и благообразен.
Как только разомкнул он вежды,
Девица в новые одежды
Одеться помогла ему.
Он был безмерно рад тому,
Как птица, что в полёт стремится.
Им расцелована девица,
И он сказал ей тоном друга:
«Я только вам, моя подруга,
Обязан, как и Богу, тем,
Что я воспрял, здоров совсем.
Благодаря вам я на воле,
Всё, чем богат я, в вашей воле,
И сердце, и душа моя.
Вы столько сделали, что я
Вам буду верным паладином.
Но пред Артуром-господином
Предстать мне нужно поскорее.
Давно уж не был при дворе я,
Там ждут меня дела, и я,
Подруга нежная моя,
Во имя дружбы вас молю,
Коль вы не против, к королю
Дозвольте мне уехать спешно».
«О Ланселот, мой друг, конечно! –
Она в ответ. – Вас не держу.
Я вашей честью дорожу,
О вашем благе я радею».
Был конь ему подарен ею
Из самых быстрых, самых лучших.
И вмиг без помощи конюших
Вскочить в седло он так сумел,
Что сам заметить не успел.
И был он препоручен Богу,
В котором обретал подмогу.
Так Ланселот пустился в путь,
Такой счастливый, что и будь
Я связан клятвой, это счастье
Не описал бы хоть отчасти,
Ведь был он рад тюрьму покинуть,
Где, как в ловушке, мог бы сгинуть.
Твердил себе, что тот злодей,
Виновник всех его скорбей,
Лишил его свободы, сил
И, опозорив, заточил.
«Я всё ж на воле оказался!» –
Творцом вселенной он поклялся
В том, что отверг бы непреклонно
От Ганга и до Вавилона
Богатства все, лишь бы не дать
Мелеагану избежать
Заслуженного наказанья,
Коль будет он повержен в брани.
Так он желал его позора.
И ход событий очень скоро
Позволил сбыться сей надежде.
Мелеаган, который прежде
Ему надменно угрожал,
Без приглашения примчал[88]
К Артуру с ним одновременно.
Настойчиво и непременно
Потребовав с Гавэйном встречи,
Повёл о Ланселоте речи:
Предатель этот, низкий лжец
Не объявился ль наконец? –
Как будто не осведомлён!
Но знал не всё, конечно, он,
А думал, всё ему известно.
Мессир Гавэйн поведал честно,
Что нет вестей о Ланселоте.
«Раз встретил вас, в конечном счёте, –
Сказал Мелеаган сурово, –
Исполните же ваше слово,
И медлить больше не резон».
И тот: «Я этим не польщён,
Но если Бог позволит мне,

88

Без приглашения примчал... – Мелеаган явно приехал раньше назначенного срока.