Теперь она могла видеть, что Ланселот вовсе не «простой рыцарь», а рыцарь, командующий целым войском, хотя и не такой красавец, как описывали легенды. Причем командовал он наверняка успешно, раз сумел отбить замок леди Кассандры, не потеряв ни одного своего воина, и спас ее. Да, спас, теперь это уже невозможно отрицать. Не прибудь он вовремя, Хелен либо зарубили бы саксы, либо она сгорела бы на чердаке. Конечно, он груб и невоспитан, но он ее спас. И ей придется ненадолго смириться с его характером, если она хочет добыть как можно больше сведений об этом времени.
Гавейн заметил, что она все время смотрит вперед, и, как всегда, решил все объяснить.
— Вы извините его, леди Хелен. Просто после недавнего случая, что произошел с нашим дорогим другом Ланселотом, он не слишком расположен к дамам.
Хелен тут же оживилась. Она узнала уже о трех рыцарях, по легенде принадлежавших Круглому столу. Гавейн спокоен и рассудителен, Тристан весел и дружелюбен, Персиваль немного неуклюж, но у него доброе сердце. А вот каков Ланселот, самый приближенный к Артуру рыцарь?
— Расскажите, пожалуйста, сэр Гавейн, — попросила она, но рыцарь и сам был настроен к беседе.
Услышав, о чем Гавейн собирается рассказывать, Тристан и остальные, ехавшие сзади, подтянулись поближе. Видимо, истории о Ланселоте нравились не только последующим поколениям, но и современникам знаменитого рыцаря.
— Ланселота везде преследуют дамы, — начал Гавейн, делая вид, что не заметил собравшихся вокруг рыцарей. — Всегда так было, но сейчас женщины пошли одна хитрее другой. Что только не делают, лишь бы заполучить нашего Ланселота себе в мужья, а то и просто в… хм, — смутился он, поняв, что такие подробности не для ушей благовоспитанных леди, и взглянул на Хелен.
Та, поняв его положение, сделала вид, что не уловила смысла, и Гавейн продолжил.
— Однажды некая леди переоделась мальчиком и поступила к нему на службу в качестве оруженосца. Меч таскать она не могла, поэтому Ланселот хотел отправить ее обратно, а она возьми и залезь к нему в постель. Потом он выяснял отношения с ее отцом.
Потом была еще одна, которая подделала подпись Артура и составила документ, по которому Артур приказывает Ланселоту жениться на этой даме. Когда обман обнаружился, Ланселот в гневе уехал на Адрианов вал и не появлялся при дворе три месяца.
А месяц назад Артур попросил нас освободить один замок на юго-востоке. Приехав туда, мы не обнаружили никаких следов саксов, и Ланселот, понятно, был в гневе. Столько проехать, и все впустую. Тем более наши силы могли понадобиться в это время в другом месте. Оказалось, что дружину вызвала леди, владелица замка, которая была влюблена в нашего Ланселота и таким образом надеялась обратить на себя его внимание. Конечно, она нас хорошо приняла и уговорила остаться на ночь. Вообще-то мы не планировали оставаться, но было уже темно, и нам все равно пришлось бы остановиться где-нибудь на привал. Спим мы ночью и вдруг слышим такой крик. Все просто вскочили: думали, саксы напали. Оказалось, эта старая шл… Э-э-э, эта леди залезла в постель к нашему доблестному Ланселоту, а он испугался.
Тут Тристан не выдержал и рассмеялся. Очевидно, это было его любимым местом в рассказе. Молодой рыцарь повернул к ней сияющее лицо:
— Леди Хелен, не верьте вы ему. Наш Ланселот ничего не боится.
— Ага, — согласился Гавейн, — кроме прекрасных дам, которые его везде преследуют.
Тут он сам не выдержал и засмеялся.
Хелен улыбнулась. Надо же, Ланселот испугался. Не похоже, чтобы он мог испугаться какой-то женщины. Скорее принял ее за нападающих врагов.
Гавейн поспешил объяснить то, что Хелен уже поняла.
— Он думал, что это саксы. Мы теперь и во сне их видим. А уж когда к тебе в постель лезет какое-то косматое чудовище!..
Глядя на заливающуюся смехом Хелен, Тристан снова прыснул. Но все смешки смолкли перед грозным взглядом поравнявшегося с рыцарями Ланселота.
— Что здесь происходит, Гавейн? А ты, Тристан? Я уж думал, ты не умеешь смеяться. Или это леди Хелен умеет так здорово всех веселить?
Гавейн похлопал Ланселота по плечу.
— Ну что ты, мы ведь уже подъехали к замку. Можно не бояться засады.
Это прозвучало настолько двусмысленно, что Хелен едва сдержалась, чтобы снова не расхохотаться. Когда Ланселот, гневно зыркнув глазами, проследовал к концу колонны, продолжая свой объезд, Гавейн добавил:
— Ну вот, теперь вы знаете, почему он так допрашивал вас.
Хелен не понимала одного — почему Ланселот не пользуется своей популярностью у дам? Поломав голову, она решила спросить об этом Гавейна. Тот только хмыкнул.
— В первую очередь мы воины и только потом мужчины. Да и вообще, говорят, что сердце Ланселота уже занято.
— И кем же?
Хелен знала ответ — он влюблен в леди Гвиниверу. Но если она уже жена короля, то от Гавейна об этом не узнать.
— Говорят, он увидел портрет на дне озера, и влюбился без памяти, и думает теперь только об этой красавице. Но кто она — никому не известно.
— А как же он мог увидеть портрет на дне озера, сэр Гавейн?
Тут Гавейн склонился к ней и шепотом сказал:
— Говорят, его воспитала Дева Озера.
Хелен удивленно уставилась на Гавейна. Она знала эту легенду, но неужели люди и в самом деле в это верили?
— А теперь скажи, что у меня жабры под мышками и я могу дышать под водой, Гавейн, — вдруг раздалось рядом с ее ухом.
Хелен так и подпрыгнула в седле. Она и не заметила, как Ланселот вернулся назад.
Гавейн согнулся в беззвучном хохоте. Она подумала, что Гавейну не поздоровится — так подшучивать над своим военачальником, но Ланселот только улыбнулся. Хелен впервые видела его улыбку, которая совершенно преобразила его суровое лицо. Оно по-прежнему оставалось мужественным, но глаза стали более нежными, мягкими. Хелен поняла, что Ланселоту самому нравятся эти подшучивания Гавейна, и, вполне возможно, на досуге он и сам не прочь подшутить над кем-нибудь.
— Это все сказки, леди Хелен, — добавил он спокойным голосом. — Никакой Девы Озера нет. И портрета тоже, — с нажимом продолжил он. — Специально для тебя говорю, Гавейн. Чтобы больше не рассказывал дамам об этом. Они от этого еще больше…
— Охотятся за тобой, Ланселот? — съязвил Гавейн, продолжая веселиться.
— Не сомневаюсь, леди Хелен, что сэр Гавейн успел вам многое обо мне рассказать. У него весьма длинный язык. А вас хочу предупредить, как и всех остальных леди, — держитесь от меня подальше.
Хелен просто задохнулась от ярости. Такого она не ожидала! Думала, вот он какой — благородный, мужественный, отважный, да еще и с чувством юмора… А он! Да как он только посмел подумать, что она охотится за ним? Как будто он настолько хорош, что и устоять нельзя! Как будто она только и думает, чтобы… чтобы…
— Вы просто невыносимы! — крикнула она, силясь подобрать более подходящее слово. — Да как вы только посмели вообразить, что я похожа на этих… на ваших… потаскушек! Да будь вы хоть последним мужчиной на земле, я бы не приблизилась к вам! И с чего вы взяли, что я, что я… охочусь за вами? Вы грубый, невоспитанный, несносный… мужлан!
Хелен с силой дернула за поводья и хлестнула лошадь. Она не собирается и минуты оставаться в обществе, где ее считают охотницей за мужчинами! Лошадь понеслась вперед, словно только и дожидалась удобного случая вырваться на волю. Она еще слышала крики за спиной, когда оторвалась от отряда. Проехав немного, Хелен остановилась. Это надо же до чего додуматься — вообразить, что она залезла в замок с саксами в надежде, что приедет именно этот восхитительный красавец, напыщенный павлин! Да он просто чистой воды нарцисс!
Спустя минуту ее настиг Ланселот.
— Леди Хелен, мне надоело гоняться за вами. Вы никогда не устаете мучить людей?