Дверь разлетелась вдребезги, и в проеме показались такие же лохматые и грязные люди, как те, что орудовали во дворе. Они хотели было кинуться к Хелен, но один из них удержал своих дружков:
— Стойте, она может нам понадобиться!
— На что может сгодиться британская девка? — загалдели другие.
Хелен не поняла, о чем они говорят, но что бы это ни было, это нужно было прекратить.
— Кто ваш режиссер? — строго спросила она. Ворвавшиеся сделали вид, что не поняли, и она крикнула еще раз, гневно чеканя слова: — Кто у вас главный?
Тут разбойники оживились и заорали разом:
— Седрик!
— Так вот, давайте сюда вашего Седрика, — продолжила Хелен. — И пусть он показывает мне бумагу, по которой мой дед разрешил вам производить здесь съемки.
Но «актеры» почему-то полезли на нее, размахивая мечами. Хелен только сейчас заметила, что у них в руках было оружие. Она отступала к стене, пока не оказалась прижатой к ней спиной. Только тут до нее дошло, что у них на чердаке толпа чужих людей и что она совершенно беззащитна: вряд ли старый дед и Рита сумеют ей помочь. Но она не успела испугаться, как на чердак ворвались еще люди. Те, кто наступал на нее, вновь заорали и кинулись на пришедших. Один из них ударил другого по руке мечом, и на ней появилась кровь, причем раненый закричал так, будто ему в самом деле было больно. Хелен в ужасе смотрела, как на чердаке идет самый настоящий кровавый бой.
Она не успела крикнуть, чтобы прекратили рушить ее чердак, как кто-то схватил ее за руку и потащил прочь от этого места. Ей достаточно было бросить один взгляд на своего похитителя, чтобы начать вырываться. Он ничем не отличался от тех, кто хотел напасть на нее: заросший черной бородой, в грязной рваной одежде, испещренной пятнами крови. Похититель не обратил никакого внимания на ее протест, а просто взвалил ее на плечо и понес вниз, попутно отбиваясь от нападающих. Во дворе он бросил ее на землю и ринулся обратно. К ней тут же подошел еще один человек и что-то сказал, но Хелен не слышала. Она смотрела, как горит ее Сент-Невилл, а ведь там были Рита и дедушка. К тому же нужно остановить это побоище, пока они не разрушили весь замок, и быстрее начать тушить пожар. Она вскочила и кинулась обратно.
Из-за дыма она почти ничего не видела, слышала лишь, как продолжается сражение. Ей уже не очень верилось, что здесь снимается кино, слишком все было настоящим. К тому же разве кино снимается единым кадром, без всяких остановок? Где камеры, операторы, режиссеры? А эти крики, будто умирают люди? И зачем по-настоящему сжигать замок?
Хелен на ощупь добралась до лестницы, ведущей на второй этаж, закрывая рот рукавом. Только вот лестницы на прежнем месте не было. Она попыталась оглянуться, но в дыму очертания комнаты казались какими-то странными, непохожими на те, к которым она привыкла с детства. И тут ее снова схватили. В ужасе она обернулась и столкнулась нос к носу с тем человеком, что вынес ее из замка в первый раз.
— Леди, — прогремел он, — обычно я спасаю только один раз. Если хотите сгореть здесь, пожалуйста.
— Но там Рита и дедушка! — воскликнула Хелен, настойчиво вырываясь из рук мужчины.
— В замке больше никого нет. Слуги выбежали давным-давно.
— Нет, не слуги! Мой дедушка и моя подруга!
Он снова схватил ее и вытащил на улицу.
— Леди, говорю вам: там больше никого нет. Сейчас выйдет Персиваль, он вам подтвердит. Я послал его проверить правое крыло.
Хелен закрыла глаза. Что он несет? Какое правое крыло? Их замок квадратной формы, без пристроек.
— Там мой дед. И моя подруга, — разделяя слова, продолжила она, стараясь не кричать на этого тупого человека. — Вы что, позволите им там сгореть? И вообще, кто вы такие? Что здесь делаете? Почему сожгли мой замок? Что здесь вообще происходит?
Огромный черный человек снисходительно наклонился к ней.
— Вы иностранка? Я плохо понимаю вас. Говорите, пожалуйста, помедленнее.
Хелен сжала кулаки от бешенства. Эти люди рушат ее дом, а она еще и иностранка? Может, это он иностранец?
— Кто вы? — Она решила начать сначала.
Незнакомец недоуменно взглянул на нее:
— Я Ланселот.
Он произнес это так, словно был удивлен тем, что она сама его не узнала.
Хелен нервно рассмеялась. Ланселот! Хорошо еще что не король Артур! Здесь что, снимается очередной фильм о рыцарях Круглого стола?
— Это съемки фильма, да?
— Что это — семки филма? — искажая слова, спросил «Ланселот».
Тут к ним подошел еще один, видимо, такой же «рыцарь», и сказал что-то «Ланселоту».
— Вот видите, леди, внутри больше никого нет. И саксов тоже. Но, думаю, жить здесь вы пока не сможете. Предлагаю поехать в мой замок или же в Камелот. Артур с радостью приютит вас.
Он развернулся и направился к рыцарям, устало опускавшимся на траву.
— Я не собираюсь никуда ехать! — крикнула ему вслед Хелен.
Его язык напоминал валлийский, на котором Хелен автоматически начала говорить, услышав первые обращенные к ней слова, а еще корнский, вплоть до девятнадцатого века бывший в ходу в Корнуолле. Она знала эти языки, но в речи странного незнакомца понимала лишь основные слова, другие же были настолько искажены, что смысл сказанного доходил до нее с трудом.
Хелен не стала долго размышлять над этим обстоятельством, ведь ее замок горел, и побежала к испуганной толпе, собравшейся среди полусожженных хижин.
— Что стоите? Живо тушить замок! — крикнула она им.
Когда они не побежали выполнять ее приказ, Хелен повторила еще раз, затем пошла к «Ланселоту».
— Скажите вашим людям, чтобы тушили замок, иначе я предъявлю вам такой иск, что мало не покажется. И давайте сюда вашего главного.
«Ланселот» снова недоуменно взглянул на нее, будто не понимая, чего от него хотят. Затем, видя, что она показывает на горящий замок, обернулся и что-то крикнул «крестьянам», и люди нехотя побежали к пожарищу, захватывая по пути ведра. Затем так же надменно повернулся к ней.
— Главный? А как вы думаете, кто здесь главный?
— Неужели вы? — ехидно спросила Хелен. Ей уже начинало надоедать это представление. — Тогда я требую объяснений. Вы знаете, сколько стоит этот замок? Теперь на ремонт уйдет кругленькая сумма, которую я вытрясу из вашей компании. Кто разрешил вам проводить здесь съемки? И кстати, где мой дедушка?
— Я не знаю, где сейчас ваш дед, леди, но в замке точно никого больше нет.
— Ладно, пусть там никого нет, наверное, они вышли. Но кто вам дал право так свободно распоряжаться моим имуществом? Неужели не существует каких-то ограничений по безопасности съемок? Вы ведь запросто могли сжечь весь замок!
— Леди, неужели вы думаете, что это мы подожгли его? — совершенно искренне удивился «Ланселот».
— Конечно, кто же еще? Вы же руководите съемками.
— Какими семками? Я вас не понимаю.
— Прекрасно понимаете. Подожгли мой замок и пальцем не шевелите, чтобы его потушить. Отправьте ваших людей тоже, а то эти «крестьяне» слишком медлительны.
— Ваш замок подожгли не мы, а саксы, — разделяя слова, медленно проговорил Ланселот. Неужели эта женщина так глупа, что не замечает очевидных вещей?
— Какие саксы? Что вы несете?
— Вон те, что напали на ваши владения, — махнул рукой Ланселот, и Хелен обернулась.
«Крестьяне», тушившие пожар, выносили из замка окровавленные тела тех самых грязных лохматых типов, что напали на нее на чердаке. Она недоуменно повернула голову к «Ланселоту».
— Что это значит? Кто эти люди? Вы что, их убили?
— А вы полагаете, мы должны были пригласить их отужинать с нами? Это саксы, леди!
Она с трудом понимала его, но до нее все же дошло, что ответ утвердительный. От страха внутри у нее все похолодело. «Ланселот» только что признался в убийстве двух десятков человек! Это явно не съемки фильма!
Обернувшись, Хелен заметила, насколько сильно изранены «рыцари», следовательно, бой был настоящим. Тут она бросила взгляд на замок и испытала настоящее потрясение — это был не ее Сент-Невилл! В ужасе от своего предположения, Хелен обернулась. Местность также не была ей знакома. Не было видно коттеджа ближайших соседей — Адамсов и телевизионной вышки недалеко от дома. Вокруг высилась стена из заостренных кверху бревен. Где она находится?