- Что? – он достал из ящика чашку, и стал наливать себе кофе.
- Тебе не кажется, что твой отец неважно выглядит? – озабоченно спросила я.
- Значит, мне это не показалось, - Максим уселся за стол, - ему бы врачу показаться, да только его не затащишь.
- А ты сам его обследуй, - пожала я плечами, - ты же хирург.
- Думаешь, ему уже хирург нужен? – сверкнул не слишком удачным юмором Максим, - ладно, я попробую его привезти в свою поликлинику. Только он упираться будет всеми четырьмя
лапами, он терпеть не может поликлиники.
- Как можно не любить поликлиники? – взмахнула я руками, метнула пельменину кошке в молоко, и продолжила возмущаться, - то есть, конечно, в поликлиниках нет ничего хорошего, но надо же иногда их посещать, хотя бы тогда, когда начинаются неполадки со здоровьем. Твой отец что, любитель русской рулетки? Живёт по принципу, авось пронесёт? Как в передаче « Шесть кадров», полено в качестве контрацептивов. Господи, пронеси. Господи, пронеси. Завтра же бери его под белы ручки, и веди его в поликлинику. Да я завтра сама его привезу, никуда не денется. От меня отделаться трудно, я хлеще пиявки.
Утром мне позвонил Марат. Я в это время допивала вторую чашку кофе, и пыталась договориться с Лией, единоутробной сестрой Максима, чтобы она устроила Киру на занятия арабскими танцами.
- Но мы не учим арабским танцам, - тут же воскликнула она, - но я могу дать адрес, где этому обучают.
- Давай, - азартно выкрикнула я, и записала Киру на занятия. Потом подумала, и записалась сама. Занятия проходят три раза в неделю, по два часа, что меня вполне устраивает.
Мне вообще нравится арабское искусство, оно какое-то особенное, и очень красивое.
Кира в это время прибежала после очередной пробежки, и плюхнулась на стул, отдуваясь.
- Я записала тебя на занятия арабскими танцами, - известила я
её, - завтра в три часа пойдём заниматься.
- Пойдём? – вздёрнула брови Кира.
- Я с тобой пойду, - налила я ещё кофе, - а ты ешь овсянку.
- Хоть она и гадость, но дико полезная, - засмеялась Кира, - а я в душ, - и она убежала, а мой сотовый вдруг зазвонил.
- Слушаю, - ответила я на звонок.
- Привет. Ты мне звонила? – услышала я голос Марата.
- Звонила, и имела честь пообщаться с твоей полоумной матерью. Уж извини за пассаж.
- Я знаю, что за человек моя мать, - вздохнул в трубку Марат, - она мне передала, что звонила очередная девица, по уши влюблённая. Капец!
- Да ты способный ученик, - захохотала я в голос.
- Ты про жаргон? – засмеялся в ответ Марат, - да само как-то прилипло. Как там у тебя расследование продвигается?
- Плохо продвигается, - я взяла ещё кусочек рулета, - мне нужно знать всё об этом Рестенбурге.
- Я не говорил тебе название марки, - растерянно проговорил Марат.
- Мне это сообщил некто Кочетков Валерий Кириллович, - я
решила спросить Марата об этом субъекте, - что ты о нём думаешь? Он мне сказал, что у вас плохие отношения.
- У нас их вообще нет, - неожиданно сердито ответил Марат, - Кочетков скользкий тип, с ним лучше не иметь дело. Наверное, он тебе уже наговорил, что во мне говорит сыновья ревность, но я тебя уверяю, я рад бы избавиться от опеки своей матери. Она очень трудный человек, и из-за неё я не могу жениться. Если бы она сама вышла замуж, вероятно, она отстала бы от меня. Ты меня понимаешь?
- Вполне, - я проглотила кусок, - так что насчёт него?
- Он мне не нравится, - упрямо повторил Марат.
- Что ты заладил? Не нравится, не нравится. Ты можешь что-нибудь конкретное сказать?
- У него татуировка на руке, свастик, - выдал мне Марат, - слышала о такой?
- Свастик? – слегка удивилась я, - а что это такое?
- Это немецкий крест, фашистский. Зачем человеку это себе накалывать?
- Я не видела у него никакой татуировки, - растерянно
пробормотала я.
- Так она у него на плече, ты ведь его видела одетым?
- Конечно.
- А к нам на дачу он заходил в майке с коротким рукавом.
- Ладно, - посмотрела я на часы, - мне сейчас некогда, а ты мне дай всю информацию о марке. И как можно скорее.
- Я тебе позвоню, - пообещал мне Марат, и отключился, а я схватила папку со стола, сумочку, ключи, и вылетела из дома.
В издательство я решила съездить позже, отправилась прямиком в ресторан, и столкнулась там с господином Мартином.
Он с меланхоличным видом сидел за столом, поедал жареных перепелов, и запивал их красным вином.
Он походил на буржуя на отдыхе, и меня затошнило от его сальной физиономии.
- Андрей, налей мне мартини, - села я на высокий стул около бара, - долго тут этот хмырь сидит? – кивнула я на Мартина.
- Да где-то с полчаса, - Андрей достал конусообразный бокал, и налил спиртное, - ну, и рожа! Он уже третью порцию перепелов заказал, сразу за всё расплатился, и балдеет. Жиртрест!
В этот момент господин Мартин поднял глаза от тарелки, и увидел меня.
- Здравствуйте, Эвива, - довольно громко сказал он, и мне пришлось подойти, чтобы он не орал на весь зал.
- И вам добрый день, - уселась я за стол, - как вам кухня? Многие положительно отзываются о моём ресторане.
- Как же вы совмещаете ресторанный бизнес и работу в журнале? Впрочем, чему тут удивляться, в последнем номере вы показали себя во всей красе. Право, мне вам на это нечего сказать.
- Я прекрасно совмещаю бизнес, и работу главным редактором, - резко сказала я, - и нет на свете человека, который бы хоть раз в жизни не сел в лужу.
- На своих ошибках учатся только дураки, - ухмыльнулся господин Мартин.
- А вот и не правда, - возмущённо воскликнула я, - все мы любим экспериментировать, и даже обладатели аналитического ума, и абсолютнейшей логики не исключение. Мы все пробуем что-то новое, а в результате набиваем шишки, пока достигнем результата. Умение видеть на сто шагов вперёд не всегда срабатывает.
- А вы умная женщина, - отметил господин Мартин, - мне такие ещё не встречались.
- Извините, а какое ваше настоящее имя? – с интересом спросила я, - вы ведь русский?
- С чего вы взяли? – вздёрнул он брови.
- У вас наколка на пальце, крестовская. Вы бы хоть себе печатку купили, чтобы не сверкать татушкой.
- А вы считаете, что это некрасиво? – прищурил он глаза.
- Только не тюремная наколка, - покачала я головой, - а как вас зовут? Я имею в виду русский вариант.
- Мартынов Денис Александрович, - с улыбкой ответил он, - вы только по татушке поняли, что я русский?
- И по вашей речи тоже, - хмыкнула я, и раскурила сигарету, - вы говорите, не как иностранец, хорошо выучивший русский язык, а как русский человек. Я очень хорошо знаю английский, выросла, читая Шекспира в оригинале. Можно
нескромный вопрос?
- Валяйте.
- За что вы сидели?
- За убийство, - с ухмылкой ответил Мартынов, и я захлебнулась сигаретным дымом. И благоразумно решила больше ничего не спрашивать.
- Знаете, а я передумал, - вдруг сказал Денис Александрович, пристально глядя на меня, - я буду спонсировать ваш журнал. И надеюсь на некоторое содействие с вашей стороны.
- Что вы имеете в виду? – недоуменно спросила я, и в тот же момент почувствовала его руку у себя на колене, - что вы себе позволяете? – и спихнула руку, - я замужем!
- Это не проблема, - он ухватил меня за бедро, я попыталась встать, но он схватил меня за запястье.
- Я вас евнухом сделаю, - с ангельской улыбкой прошипела я, дёргаясь, но вырваться мне не удавалось, - и не думайте, что это только слова.
- Ты выражения-то подбирай, кукла, - лицо его пошло пятнами, - я не простой человек, и со мной лучше не ссориться.
- Мои мужчины вас по стенке размажут. Если вы ко мне хоть
пальцем прикоснётесь, - сквозь зубы проговорила я, - и меня просто стошнит, если я пересплю с вами. В моём вкусе крупные мужчины, здоровенные, с литыми мускулами, а не бегемоты под триста килограмм.