- Ты за эти слова ответишь, дрянь, - побагровел он.
- Типа, за базар ответишь? – прищурила я глаза, и резко вскочила на ноги.
Схватила с подноса у проходящего мимо официанта чашку с кофе, и опрокинула её этому мерзавцу прямо на половую принадлежность. И для верности вонзила ему свою острую шпильку в ботинок.
- Сучка! – заорал он на весь ресторан.
- Ребята, - крикнула я охранникам, - выведите этого господина отсюда. И побыстрее.
- Я тебя в ближайшей подворотне заловлю, и тогда тебе не поздоровится, - в бешенстве орал он, когда охранники выводили этого бегемота на улицу.
- Я по подворотням не шляюсь, - процедила я сквозь зубы, - это
ваша прерогатива.
- Сука! – крикнул он мне, когда его выталкивали на улицу.
- Вы ещё какие-нибудь существительные знаете, кроме научного названия самки собаки? Хотя, о чём это я? У вас словарный запас на уровне, типа, короче, и прочий тюремный сленг, - и юркнула за дверь.
Судорожно перевела дух, и нешуточно испугалась.
Если он убийца, значит, может быть связан с мафией. Он мне за мой несдержанный язык действительно может отомстить. Впрочем, о мафии у меня только одни предположения.
Решив не заморачиваться, вернее, не умирать раньше смерти, как говорила моя покойная бабушка, я бросилась наверх, в свой кабинет.
Устроилась за столом, вынула из сумки ноутбук, и стала проверять бумаги за последний месяц. Мои ресторанные дела идут очень даже хорошо, и прибыль растёт. Я могла бы ещё что-нибудь открыть, но не хочу больше рисковать.
Я и так разрываюсь между работой в журнале, и своими ресторанами. И я опять, как всегда, могу сесть в лужу, и чуть ли не разориться, как уже было весной.
Димка меня тогда буквально спас от неминуемого разорения, и
опять поможет, только я не хочу наступать на одни и те же грабли.
Работа в журнале мне очень нравится, она творческая. Генриху нравятся мои статьи, в них присутствует тонкий, изящный юмор, перемешанный с философскими размышлизмами, и жизненными постулатами.
Порой это самые обычные разглагольствования, порой мы подбираем какую-либо конкретную тему, я работаю над фотографией, и пишу центральную статью.
Наш глянец – не просто жвачка, как большинство журналов в наше время. В ней имеется и рубрика советов, над ответами которых работает специально нанятый психолог, последние
тенденции моды, реклама, хотя многие очень негативно к рекламе относятся, вообщем, это целая эпопея, с массой полезного и познавательного.
Мне нужно чем-то зацепить, и, вспоминая свой последний косяк, я не должна опять промахнуться.
Поэтому сегодня же соберу общее собрание, обмозгуем все
детали, и вперёд на лихом коне.
- Елена, - сказала я секретарше в издательстве, набрав номер на рецепшен, - скажи всем, что в три общее собрание. Кто не придёт, стукану Генриху, хоть это и не комильфо, но мы должны обойти « дьяволят ». Я доступно объяснила?
- Я всё поняла, - и Леночка отключилась.
Наверное, надо мне объяснить.
У нас имеются конкуренты, не менее крутой глянец – « 6666 ».
Про себя мы называем их « дьяволятами », а я терпеть не могу хозяина журнала. Это молодой парень, представитель золотой молодёжи, плюс ко всему нетрадиционной ориентации. Его папочка-олигарх купил ему журнал, и теперь он всячески пытается нас обогнать.
Представляю, как он сейчас злорадствует.
Но недолго он будет ноздри раздувать, я его сделаю, и кое-какие идеи у меня уже появились.
Но сначала я съезжу в филателистический центр, и обследую кабинет Филиппа Васильевича.
Вчера я не смогла этого сделать, потому что вывалилась в мусорку, и сейчас направлю стопы туда.
Я закрыла ноутбук, положила его в сумку, и бросилась вниз.
Мне ещё надо заехать в другой свой ресторан, но это я сделаю после собрания.
Я спустилась в подземный гараж, и села в свой любимый джип. Я люблю свою машину, в ней я чувствую себя уютно, и сейчас гнала на всех парусах.
Лихо въехала на стоянку, но не успела сделать и шагу, как услышала оклик.
Оглянулась я машинально, чисто на автопилоте, и увидела давешнюю дворничиху Катерину, со всех ног бегущую ко мне.
- Здрасти, - запыхавшись, сказала она, - я кое-что вспомнила, когда вы уже ушли. Дело в том, что у той девчонки, что первой сиганула в мусорку, была татуировка на животе.
- Татуировка? – растерянно переспросила я.
- Справа. Такая интересная татуировка, лев с крыльями, и в короне, - и я вздрогнула.
Быстро открыла сумочку, и вынула бумагу, что вытащила из-под ботинка покойного Филиппа Васильевича.
- Такой была татуировка? – развернула я листок.
- Точь-в-точь, - заверила меня Катерина.
- Понятно, - растерянно проговорила я, понимая, что ничего не понятно, - больше вы ничего не заметили?
- Больше ничего, - покачала головой Катерина, - вы ведь из милиции? Или частный сыщик?
- Как вы догадались? – вздёрнула я брови.
- Так я потом вспомнила, что видела вас в компании милиции, и потому подошла сейчас.
На это дружественной ноте мы распрощались, и я вошла в здание центра. Спросила у первого попавшегося человека, где найти Валерия Кирилловича, и поднялась на второй этаж.
Робко постучалась в кабинет, и услышала приглашение войти.
- Здравствуйте, - с улыбкой сказала я.
- Душенька, куда же вы пропали прошлый раз? – так и подскочил он, - словно сквозь землю провалились. Я находился около кабинета, но вы мимо меня не проходили.
- Всё абсолютно верно, - со вздохом сказала я, опускаясь в уютное кресло, - я выпала с балкона.
- Ох уж этот балкон, - крякнул Валерий Кириллович, - но зачем вы туда полезли?
- Это долгая история, - покачал я головой, - а вы не пустите
меня опять в кабинет? Мне очень надо.
- Хорошо, - со вздохом сказал он, и встал с места.
Я подождала его около кабинета, и внутрь мы вошли вместе.
- Здесь не убирали после происшествия? – деловито спросила я.
- Кабинет же был опечатан, - сказал Валерий Кириллович, - сюда никого не впускают, это я нарушаю предписания, - вдруг у него зазвонил телефон, и он вышел из кабинета.
И я тут же взялась за дело.
Выдвинула ящики стола, и стала рыться в бумагах. Это были обычные договора, какая-то рабочая документация, и я поняла из всего этого одно, что это мне не нужно.
На большинстве договоров стояла фамилия Тимошин.
Кажется, он очень хороший специалист своего дела, меньше только у Валерия Кирилловича. Похоже, они конкурируют между собой.
Оставив бумаги в покое, я переместилась к встроенному шкафу, распахнула створки, и оглушительно чихнула.
Хоть Филипп Васильевич был и преуспевающий человек, но у
него в шкафу воняет, словно в клоповнике. Уж извините за неэтичный эпитет.
Я невольно подёргала носом, и стала просматривать костюмы, находившиеся в шкафу. Но что-то заставило меня вздрогнуть, что-то опять мелькнуло в памяти, но мгновенно исчезло, когда я нащупала посторонний предмет в кармане пиджака.
Это оказалось простая бумажка, карточка из книги, которые вкладывают в печатные издания в библиотеке.
Интересно, как к Филиппу Васильевич попала карточка?
Обычно, когда люди берут книгу из библиотеки, карточки вкладывают в их книжечки, и делают соответствующую запись. Я машинально посмотрела на число, и удивлённо вздёрнула брови. Карточка датировалась этим годом, и мне непонятно, зачем он брал книги в библиотеке?
Сейчас огромный выбор печатных изданий, есть букинистические лавки, вообщем, можно достать всё, что только желаешь.
Может, ему была нужна какая особая книга, коих сейчас не выпускают?
Я опять поглядела на карточку, « Трагедии именитых родов,
том 3, автор Барбара Флярская ».
Да сейчас всего этого завались, да и не только в книжном варианте, достаточно в Интернет выйти. Странно.
Думается, надо нанести визит в эту библиотеку, что я сейчас и сделаю. Сунула карточку в карман юбки, и продолжила осмотр помещения. Однако, мне это больше ничего не дало.