Я не знаю, верить всему этому, или не верить.
Но, « есть много, друг Горацио, что неизвестно нашим мудрецам ».
Я поверю в колдовство, я поверю в сверхестественное, если получу этому доказательства. Но я уверена, есть на свете нечто, что противоречит всем человеческим принципам.
Однако, в отношении антиквариата ничего с собой поделать не могу, я обожаю антиквариат. И пусть говорят, что им вздумается, я во всё это не поверю, пока сама не столкнусь.
Комната Эдуарда Петровича была напрочь забита антикварными вещицами, и у меня просто потекли слюнки при виде всей этой красотищи.
Я забыла обо всём, растворилась во времени и пространстве, пока рассматривала антикварные вещицы.
Из нирваны меня вырвал какой-то шум, я машинально обернулась, и увидела девушку в таком же маскараде, как и я.
От неожиданности я растерялась, девица стояла в дверцах шкафа, и вдруг сорвалась, и бросилась в прихожую.
Я очнулась от временного ступора, и рванула за ней. Девица налетела на вешалку, упала, и я рысью кинулась на неё.
Ловко перевернула на живот, и заломила ей руки за спину, схватила попавший под руку пояс, и скрутила ей запястья.
- Кто ты такая? – грозно осведомилась я, швырнув её на диван, - отвечай сию минуту!
- Можешь убить меня, но марки не получишь! – вскрикнула
девушка знакомым голосом, я невольно вздрогнула, и сорвала с её головы светлый парик, и чёрные очки.
Смоляные волосы рассыпались по плечам, на диване сидела... Мирослава.
- Привет, бандитка, - сложила я руки на груди.
- Что? – и без того огромные глаза девушки стали ещё больше.
- Послушай, девочка, - процедила я сквозь зубы, - ты хоть понимаешь, сколько тебе лет дадут? Вся твоя жизнь пройдёт в тюрьме!
- О чём ты говоришь? – сдавленно проговорила Мирослава.
- А ты не знаешь? – сладко пропела я, - ты двух человек убила, и ещё одного предположительно.
Мирослава какое-то время тупо смотрела на меня, потом издала слабый писк, и упала на диван.
В первый момент я испугалась, а через минуту поняла, что она трясётся в беззвучных рыданиях.
- Слава, - схватила я её за руки, - в чём дело?
- Можете засадить меня, мне уже наплевать, - закричала она срывающимся голосом, а я устало сняла с головы парик, очки, стёрла тональник с лица, и Мирослава обомлела.
- Что ты здесь делаешь? – тихо спросила она.
- Что ты здесь делаешь? – жёстко спросила я.
- Я больше ничего не скажу, - покачала она головой, и уставилась в одну точку. А я позвонила Максиму.
Конечно, он здорово рассердился, но быстро успокоился, и увёз Мирославу в отделение. А я поехала домой.
Весь вечер я сидела, проверяя бумаги из ресторанов, но основной целью моей бессонницы было отсутствие Максима, и жажда информации. Мне было интересно, что там расскажет Мирослава. Не дура же она, понимает, наверное, что
чистосердечное признание смягчает вину.
Часы уже показывали двенадцать, Максима всё не было, и в половине первого стукнула дверь, и на кухню вошёл Максим.
- Привет, - со вздохом сказал он, - у нас есть что-нибудь съестное?
- Сейчас разогрею тебе жаркое, - встала я с места, - хочешь бутербродика с кабанятиной?
- Давай, - у Максима глаза загорелись, он большой любитель жирной пищи.
Я соорудила ему огромный сандвич, а сама тем временем горела любопытством.
- Что там с Мирославой? – не удержалась я, - ты расколол её?
- Молчит, как заправский партизан, - поморщился Макс, - даже адвоката не требует, молчит, словно воды в рот набрала. Вика, ответь мне на один вопрос.
- Что ещё за вопрос?
- Кто тебе сливает информацию о моих делах? Только ответь честно.
Апельсиновый сок, который я в это время потягивала из стакана через соломинку, попал мне не в то горло. Я надрывно закашлялась, и машинально выплюнула сок.
Выплюнула прямо на Максима, он с усмешкой отряхнулся, достал из шкафчика полотенце, вытерся, и сложил руки на столе.
- Очень интересная реакция, - склонил он голову на бок, - следовательно, я попал в яблочко.
- О чём ты говоришь? – так и взвилась я, - благодаря столь нелюбимому тобой гражданину Северскому я лишилась своего единственного осведомителя.
- Ты об Эльвире говоришь? – прищурил глаза Максим.
- Конечно, - пожала я плечами, - по его милости она сидит в декрете, а потом ещё два года будет со Снежаной.
- Как ты сказала? – у Макса брови поползли вверх.
- Капец! – подпёрла я рукой подбородок, - такого имени в святцах нет, так что будет девочка с двумя именами.
- Понятно, - покачал головой Максим, а я поставила перед ним тарелку с мясом, - Викуль, может, ты всё-таки прекратишь свои похождения? Мне это надоело.
- Опять ты за своё, - горестно вздохнула я, - между прочим, мы могли бы вместе работать.
На мой пассаж Максим отреагировал неоднозначно, поперхнулся, забрал у меня сок, и залпом выпил его.
- Ты с ума сошла? – ошеломлённо спросил он.
- А в чём, собственно, дело? – прикинулась я « шлангом », - тут чистая психология. Одни предпочитают общаться с частниками, другие с представителями власти. Если частник и следователь будут работать вместе, они горы свернут.
- Что за чушь ты порешь? – вышел из себя Максим, - бывает,
милиция обращается за помощью к частникам, но союз частника и следователя – это полный капец! Тьфу! Понабрался от тебя словечек! Короче, даже не выдумывай!
- Но почему ты против? – всплеснула я руками, - ты же сам говоришь, что волнуешься за меня, когда я во что-то встреваю.
- Я очень за тебя волнуюсь, и это основная причина моего отказа.
- Но я могу заниматься классическим расследованием, только работать мозгом.
- Мозг у тебя и так постоянно в автоматическом режиме включён, - сквозь зубы проговорил Максим.
- Ты не понимаешь!
- Я всё отлично понимаю, - перебил меня Максим, - тебе свою энергию некуда девать, вот ты и лезешь всюду. Сидела бы с детьми, делала бы карьеру, а не лезла бы в то, в чём не разбираешься.
- Я прекрасно в расследованиях разбираюсь! – возмущённо вскричала я, - я замечаю мелкие детали, и мыслю логически.
- Мыслит она логически, - перебил меня Макс, - да ты ни фига не понимаешь в математике, ты абсолютный гуманитарий. А логика прежде всего основана на математике. Как ты можешь обладать логикой, и не знать точных наук?
- Логика и математика не имеют друг к другу никакого отношения, - зашипела я в ответ, - составлять логические цепочки можно и без знания матеши, да, я не вижу на сто ходов вперёд, и в шахматы не играю, и в точных науках я полный профан. Но дважды два я сложу, на калькуляторе вычислю, и таблицу умножения знаю на зубок. Поверь, этого вполне достаточно обычному человеку, чтобы спокойно идти по жизни. А вся наша жизнь – это одна сплошная логика, только мы пользуемся ею автоматически, и сами того не понимаем. И тут не нужны твои точные науки.
- Ты чего так разошлась? – прищурил глаза Максим, - по-моему, ты прекрасно понимаешь, что я прав, и от того бесишься.
- Да пошёл ты! – вскочила я с места, - ты спишь сегодня в гостевой комнате!
- Вика! – бросился за мной Макс, и на лестнице схватил в объятья.
- Пусти! – стала я дёргаться, - отпусти меня немедленно!
- Ты в этом уверена? – он стал целовать мне шею.
- Абсолютно, - заверила я его, - и ещё я уверена, что сейчас моя коленка и твоя анатомическая подробность будут находится в тесном физическом контакте. Ты понял меня?
- Вполне, - Макс разжал свои клешни, - ты только смотри, мозоли на пальцах не натри, пока будешь под одеялом работать.
- Ублюдок! – вскрикнула я не своим голосом, - выродок! – схватила серебряную вазу века девятнадцатого, кажется, и с силой опустила её на голову Максу.
Тот подобного от меня не ожидал, кубарем скатился с
лестницы, и перекувырнулся через диван.
В первый момент я испугалась, а потом убедилась, что с ним всё в полном порядке, и убежала в комнату. Вот ведь мерзавец! Я ему устрою!