Он поднял на меня глаза, и я была немало удивлена. Я ожидала увидеть мужчину около пятидесяти, и даже старше, но передо мной сидел тридцатилетний красавец с очень интересной внешностью. Смуглый, чёрноволосый, с голубыми глазами, и ямочкой на подбородке.
- Вы Эвива Миленич? – встал он с места, - очень рад знакомству, здравствуйте.
А он галантный, пронеслось в моей голове, и очень даже милый.
- Я и не думал, что вы настолько красивы, - растерянно проговорил он, - просто лесная нимфа, - я рот открыла, а он продолжал, - и чем же столь прелестной девушке может помочь скромный зам прокурора?
- Простите? – ошалело переспросила я, - что вы сказали? Вы заместитель прокурора?
- А что вас так удивляет? – поднял он брови, - вы не знали, в какую организацию звоните?
- Я просто попросила Марата найти мне кого-нибудь из органов, - растерянно проговорила я, - он дал мне инициалы, и номер телефона, и больше ничего не сказал.
- Понятно, - Мелиссов насмешливо улыбнулся.
- Мне нужна ваша помощь, - решила я не тянуть резину, - мне нужно одно старое дело.
- Могу я спросить, зачем вам нужно одно старое дело? – прищурил он глаза.
- Надеюсь, вы меня не арестуете, - поскарябала я ногтём по столу.
- Есть, за что арестовывать? – вновь сощурился он.
- Послушайте, давайте, вы не будете меня перебивать, и внятно выслушаете? – я уже стала злиться, вернее, злить меня стал этот напыщенный индюк.
- Внятно можно только говорить, но никак не слушать, - слегка склонил он голову, а мой скрежет зубовный, наверное, был слышен в Японии.
- Можно расслышать невнятно, если со слухом проблемы, - сквозь зубы выдала я, - я занимаюсь частным сыском, при чём без лицензии.
- Уклоняемся от выплаты налогов? Статья, и срок не маленький, - он вынул сигареты из кармана.
- Я не уклоняюсь от налогов, - скрипнула я зубами, - я работаю бесплатно. Лучше спокойно выслушайте... – в этот момент официант принёс нам кофе с пирожными, и, пока он расставлял всё на столе, я хранила молчание, а Евгений Викторович вдруг сказал:
- А вы красивая, хоть и излишне импульсивная.
- Мне это не раз говорили, - пожала я плечами, глядя вслед удаляющемуся официанту.
- Наверное, и поклонников у вас хоть отбавляй? – вдруг выдал он, - а что вы делаете сегодня вечером?
- Вообще-то я замужем, - склонила я голову, - и мать троих детей.
- Это ты так кавалеров отшиваешь? – с ухмылкой спросил Евгений Викторович, - очень оригинальный способ.
- Вы мне не верите? – весело засмеялась я, - впрочем, мне на это наплевать, - и я стала рассказывать.
Замолчав, я раскурила сигарету, и внимательно на него посмотрела.
- Вы мне поможете? – с надеждой спросила я.
- Это надо подумать, - он постучал чайной ложечкой по столешнице, - дело я могу достать.
- А в чём проблема? – подняла я брови, выпуская колечки дыма в потолок.
- Очень странная история, - задумчиво проговорил он, - Тимошина ты так и не нашла. Я вот подумал, может, это мстят родственники того следователя? Конечно, мне неприятно говорить, я сам следователь, но и у нас сволочей, и оборотней в погонах хватает.
- А при чём тут Тимошин и Мирослава? Их ты как состыкуешь? – незаметно мы перешли на « ты », - он занимался маркой, которую сделали на приглашения для бракосочетания двух родов, а Мирослава боковая ветвь одного из родов.
- Может, она во всём и виновата? – Евгений стал прихлёбывать ристретто, - хотела вернуть марку, считала, что она принадлежит ей.
- Только маленькой герцогини-убийцы мне и не хватало для полного счастья, - я смахнула пепел к себе в чашку, - не верю я в её виновность. Главное, я даже не знаю, где искать её родителей.
- Зачем тебе её родители? – несказанно удивился Евгений.
- Как ты не понимаешь? – взмахнула я рукой, и сигарета вылетела из моих пальцев и угодила одной даме в тарелку с бифштексом, - извините, - кивнула я оторопевшей женщине, и раскурила другую сигарету, - ей грозила какая-то опасность, они от того её и спрятали. Разве мать бросит своё дитя? Да ни за что на свете! Это я со знанием дела вам говорю, потому что сама мать. Отдать дочь в приют их побудили какие-то обстоятельства, боюсь, что обстоятельства страшные, раз они решились на такое. Девочке грозила смертельная опасность, я так думаю. Что-то они натворили, или что-то произошло.
- Ладно, - со вздохом сказал Евгений, - я достану дело, и от тебя ни на шаг не отойду. Дело пахнет керосином, только очередного трупа не хватало. Без меня никуда! – и он ушёл, а я невольно фыркнула. Вот командир нашёлся! Похоже, он решил взять надо мной шефство, как бы мне дипломатично ему намекнуть, что я не свободна. Мой пассаж про детей и мужа до него явно не дошёл.
К чрезмерному мужскому вниманию я уже давно привыкла, ещё со школьной скамьи.
Первый раз мне признались в любви в детском садике, мальчики в школе посвящали мне стихи, у меня до сих пор хранятся подарки и открытки со стихами. Я была очень популярной девочкой. А с годами кавалеров только прибавляется, и мне это очень приятно.
Телефон в сумочке зазвонил, только это была не моя личная трубка, а выданный издательством телефон.
- Слушаю, - ответила я на звонок.
- Здравствуйте, мадемуазель, - услышала я на том конце провода незнакомый голос, и незнакомый язык, - вы Эвива Миленич?
- Верно, - я хлебнула кофе, ответив на английском, - только я не говорю на французском.
- Меня зовут Арман Тулузье, - на ломаном английском представился незнакомец, - я друг Кристин де Ревьер, и она рассказала мне о вашем выгодном предложении. Я навёл справки о « График Интертеймент », и я в состоянии идти на такие авантюры, как финансирование модного глянца. Я не бедный человек, и даже очень. Завтра я вылетаю в Москву, надеюсь, вы меня встретите?
- Конечно, - заверила я его.
- Я уже забронировал номер в « Мариотт », только до вас никак не мог дозвониться. У вас очень напряжённый график?
- Весьма.
- Тогда до встречи, - он отключился, а я судорожно перевела дух.
Кристина! Мне нечего сказать, интересно, это у неё по любви, как и у меня, или от нечего делать мужу рога наставляет? Очень мило с её стороны было подсунуть мне в инвесторы своего любовника, с чувством юмора у неё, как и прежде, всё в порядке.
Решив не отвлекаться, я занялась текущими делами по ресторанам, потом сложила документы в папку, и поехала домой. Въехав в посёлок, я понеслась с такой скоростью, что чуть не заехала по крылу Максиму, который в это время подъехал к особняку.
- И что ты творишь? – выскочил он из своей « Мицубиси », - это злостное нарушение правил дорожного движения, да ещё в посёлке, где дети бегают.
- Я не подумала, - опустила я глазки, - а представитель закона сурово накажет проштрафившуюся?
- Вообще-то, это не смешно, - покачал он головой, и схватил меня в объятья, - гражданка, простым штрафом вы точно не отделаетесь, - и он стал меня целовать. Потом он подхватил меня на руки, и поволок в дом. Однако, чуть не выронил свою драгоценную ношу, когда увидел Федора.
- Здрасте, - тот кивнул головой, - хозяйка, может, вы какой инвентарь купите?
- Инвентарь? – я обвила руками шею Макса, и слегка растерялась.
- Лопату, грабли, мотыгу, - стал перечислять Федор, и до меня с опозданием дошло.
- Обязательно, - заверила я его, - завтра за всем съезжу, - и Максим затащил меня в прихожую.
- Как это понимать? – свистящим голосом осведомился он, - что это за уголовник, и что он у нас делает?
- Он не уголовник, - я закинула туфли на этажерку, и подхватила на руки Маняшку, которая вскарабкалась мне на плечо, а потом перепрыгнула на плечо Максима, - он жертва Советской власти, за Гумилева пострадал.
- Даже если и так, - Максим снял с себя кошку, и она убежала, распушив свой шикарный хвост, - всё равно он бывший заключённый.
- Хватит! – топнула я ногой, - он нормальный человек, и я его пожалела, наняла к нам садовником. А он и не прочь, человек до такой степени изголодался, что готов работать только за еду. Только я всё равно открою ему книжку, и буду перечислять зарплату, а то мне неудобно, невзирая на все его претензии.