И я тут же набрала номер Семена Аркадьевича. Я не собираюсь выдавать Аркашу, просто скажу его отцу, что
Аркадий придумал клей раньше, ещё до запрета заниматься опытами.
- Слушаю, - тут же ответил Семен Аркадьевич, - Викуля, ты же знаешь, я за спиной Макса помогать тебе не буду.
- А мне нужна не ваша помощь, а вашего сына, - сказала я, - Семен Аркадьевич, умоляю, пусть Аркашка похимичит ещё раз под вашим присмотром. Он мне про какой-то клей рассказывал, будто он другой клей растворяет, и мне нужно с человека доспехи снять. Я их клеем для железа приклеила, и снять их теперь невозможно. Помогите.
- Однако, - ошарашено сказал патологоанатом, - а Максим знает?
- Думаете, он будет ругаться? – невольно засмеялась я, - я вообще-то обложку для журнала снимала.
- Ладно, только приезжайте ко мне на службу, а я за
Аркашей, - и он отключился, а у нас теперь была другая задача, доставить Киру в морг при отделении.
И задача не из лёгких, но мы сумели поставить её на ноги, хорошо ещё, ступенек в павильоне не было.
Мы просто впихнули Киру в лифт, и тут же раздался писк,
это лифт давал знать, что он перегружен.
Поэтому мы отправили Киру одну, а сами сели в соседний.
- Люблю с тобой в лифте ездить, - шепнул мне Дима, когда дверцы лифта сомкнулись, и он попытался распустить руки.
- Прекрати, - сурово велела я, и вывернулась из его клешней, - у нас времени на это нет, когда освободим Киру, пойдём в мой кабинет.
- Я с ума сойду, - скрипнул он зубами, дверцы лифта распахнулась, и мы услышали визг.
Кира выпала прямо на людей, стоящих у лифта, издав невероятный грохот, а люди с визгом отлетели в сторону.
- Ты как там? – мы с Димой попытались поднять её на ноги, а присутствующие смотрели на нас ошарашено.
В конце концов, Дима поставил её на ноги, и мы предстали перед новой проблемой, как заснуть её в машину.
- В этой ситуации возможно только одно решение проблемы, - ухмыльнулась я, - посадить её на лошадь, - и Дима от смеха чуть не упал.
- А ты представляешь, как это будет выглядеть? – трясся он от смеха, - женщина в доспехах на лошади в Москве!
- А выхода всё равно нет, - пожала я плечами, - либо её ноги будут торчать из открытой дверцы машины, либо она поедет на лошади. Третьего не дано.
- Она не умеет сидеть в седле, - покачал он головой, - она упадёт кому-нибудь на машину, и потом за машину придётся платить.
- Ерунда, - беспечно махнула я рукой, - никуда она не денется.
Это было похоже на глупую комедию, и выглядели мы действительно глупо. Но в Москве даже рыцарем на коне никого не удивить, решат, что снимают какое-нибудь кино.
И доехали мы вполне благополучно, только водители ошарашено выглядывали в окна машин, и некоторые отпускали реплики.
Я была удивлена, но Кира достойно держалась в седле, с лошади не свалилась, и Дима её с лошади стащил в тот момент, когда к отделению подъехал Максим.
- Это ещё что такое? – подскочил он на месте.
Пришлось ему всё объяснить, и он за голову схватился.
Втащил Киру в свой кабинет, а потом связался с Семеном
Аркадьевичем.
- Он сейчас придёт, - положил трубку Максим.
- Мне это надоело, - Кира загрохотала железом, - когда меня освободят?
- Подожди ещё немного, - утешила я её, и в этот момент в кабинет вошёл генерал, а ним ещё один, только не милицейский, а военный. Даже не просто генерал, а генерал – лейтенант, это почти самая высокая должность, вернее, почти самые высокие лычки. Я в этом хорошо разбираюсь, всё-таки у меня самой отец генерал, и он мне в своё время объяснил различие погон.
Макс тихо охнул, плюхнулся на стул, и закрыл лицо какими-то бумагами, наверняка очень важными, только изучал он их вверх тормашками.
- Капитан! – громовым голосом рявкнул Григорий Матвеевич, - потрудитесь объяснить, что здесь твориться?! Что это за балаган?
Максим не спешил с ответом, и пришлось вмешаться мне, буквально на свой страх и риск.
- Нам нужно освободить Киру из этого железа, а обложку снимала, а доспехи склеила, - слабым голосом проговорила я, а генерал с размаху сел на стоящий рядом со столом стул.
- Вы тут с ума сошли? – как-то жалобно спросил он, и я преисполнилась уверенности, что скоро у него только при звуках моего имени будет начинаться припадок.
Максим бросил на меня взбешённый взгляд, и стал сам всё объяснять, другой генерал кашлял в кулак, а нашему милому Григорию Матвеевичу было явно не до смеха.
- Да вы тут точно с ума все посходили! – пошёл он в разнос, и вскочил с места, - быстро, убирайте это отсюда!
- Но... – заикнулся было Максим, но Григорий Матвеевич его перебил.
- Капитан! Я отдаю приказ, немедленно убрать эту особу в доспехах из здания! – и он резко вышел из кабинета.
- Чертобесие! – раздосадовано воскликнул Максим, - давайте её отсюда вытаскивать. Оттащим её в морг, а там Семен расклеит эту гадость. И как вас угораздило? Вика, почему вокруг тебя одни неприятности происходят? Ты можешь мне ответить?
- Спроси, что полегче, - дёрнула я плечом, и взялась за дело.
Не лёгкая это работа, из болота тащить бегемота, особенно, если бегемот упирается всеми четырьмя лапами.
Кира нам нисколько не помогала, еле ногами шевелила, и я рассердилась.
- Ты можешь энергичнее? – зашипела я на неё.
- А ты сама попробуй, - возмущённо воскликнула Кира, - сама надень эти доспехи, и походи в них.
- Ладно, - махнула я рукой, и на лестнице Кира решила сделать шаг самой.
Мы сами уже порядком устали, и не удержали её, и Кира покатилась по лестнице с диким воплем.
Из всех кабинетов повыскакивали сотрудники, а я в ужасе закрыла глаза, и бросилась к ней.
Но с Кирой всё было в порядке, а эти чёртовы доспехи развалились при падении, и она сидела на полу, и очумело мотала головой.
- Ты вообще как? – испуганно спросила я.
- Нормально, - оптимистично сказала она, и встала с пола, - такого приключения со мной ещё не было.
Эпилог.
Честно говоря, я очень боялась, что у Кочетова есть ребёнок, и через много лет начнётся – продолжение следует. У них это семейное, людей в расход пускать, но Максим успокоил меня, когда я сказала ему об этом.
- Он свинкой в детстве болел, - объяснил мне супруг, - думаю, ты прекрасно знаешь, что после этого мужчины детей не имеют.
И я была очень рада. Видимо, кто-то свыше решил, что это больше не должно повториться, и не дал роду Кочетовых продлиться.
А Валерий Кириллович получил пожизненное заключение, Мирослава была этому очень рада.
Она сидела с улыбкой на губах, когда судья зачитывал приговор, а я почувствовала разочарование. Этот старичок обаял меня, и мне было трудно поверить, а потом проверить
эту версию. На суде присутствовали Маргарита и Марат, при чём последний был вообще в шоке.
Максим сделал всё возможное, он сумел узнать, где были
закопаны родители Мирославы, их тела привезли в Москву, и закопали рядом с Тимошиным.
Похороны были со всеми почестями, отпевание в католической церкви, а на надгробных памятниках были написаны настоящие имена погребённых.
И это было правильно.
После всех церемоний мы посетили кладбище, Мирослава, мы с Маратом, и приёмные родители Мирославы.
Мирослава долго сидела на скамейке, и смотрела на близкие ей лица, глядящие с фотографий на памятниках.