- Анфиса Сергеевна, идите сюда, - крикнула я.
Пока Кира извинялась, я вывалила макароны с её тарелки в дуршлаг, и обнаружила, что Кира трапезничала на Мейсенском фарфоре. Меня чуть инфаркт не хватил, когда я опознала
дорогущее блюдо.
- Кира, ты хоть знаешь, сколько это блюдо стоит? – спросила я.
- Понятия не имею, - пожала она плечами, и я, желая, чтобы её стошнило, назвала цену. Кира даже икать стала, пришлось её водой отпаивать.
Потом я засунула масло в холодильник, тщательно промыла макароны, ненавижу жирную пищу, и положила себе немного на тарелку. Посыпала сверху сыром, петрушкой, налила апельсинового сока, и уселась за стол.
- Вот что, Кира, - вздохнула я, принимаясь за ужин, - я тебя одну больше не оставлю. Я веду весьма активный образ жизни, и ты составишь мне компанию. Уж съесть за день я тебе не дам ни кусочка.
- Уморить меня хочешь? – плаксиво осведомилась Кира.
- От голода ещё никто не умирал, - хмыкнула я, - хотя, нет. Умереть можно как от голода, так и от обжорства.
Кира лишь вздохнула, а я положила перед ней два апельсина. Она уже расчистила их, когда раздался звонок в дверь, и на кухню вошёл Дима. С букетом белых роз, он поцеловал меня в щёку.
- Привет, моя карамелька, - сказал он, и положил передо мной букет.
- Дим, когда это прекратится? – с тоской спросила я, глядя на букет.
- У тебя гости? – спросил Дима, и посмотрел на Киру, которая просто не сводила с него глаз. Заметив его внимание, она подавилась долькой апельсина, и я стукнула ей по спине. Да, мой экссупруг умеет производить впечатление.
У Киры даже капельки пота над губой выступили, и я невольно усмехнулась. Кто там сейчас говорил, секса ей не надо? Только при виде потрясающего мужчины сделала стойку.
- Дим, не хочешь бутербродика? – пододвинула я ему тарелку с тем, что соорудила Кира.
Он внимательно оглядел бутерброд, взял чайную ложку, соскрёб с него майонез, масло, да, Кира ещё и маслом хлеб намазала, и рискнул попробовать.
- Ничего, - отметил он, и перевёл взгляд на Киру, - твоя знакомая?
- Знакомьтесь, дочь маминой одноклассницы, Кира, мой
бывший муж Дима, - представила я их.
- Очень приятно познакомиться, - сказали они в унисон, и Кира покраснела до корней волос.
- Дим, у тебя случайно нет знакомых холостых арабов? – с ухмылкой спросила я, решив поддеть Киру.
- Зачем тебе холостой араб? – опешил Дима, проглотил кусок, и стал икать.
Я налила чашку чёрного кофе, и поставила перед ним, а он даже жевать перестал, во все глаза смотрел на меня.
Конечно, я могла его сейчас поддразнить, сообщив, что решила разнообразить свой сексуальный опыт, но делать этого не стала.
- Девушка нестандартных габаритов жаждет выйти замуж, - с ухмылкой кивнула я на Киру, - да только где ей кавалера найти? Худеть она не желает, остаётся только Саудовская Аравия.
- Там любят не толстых дам, а пухлых, - улыбнулся Дима, - а ещё они считают, что женщина должна быть пластичной. Восточных женщин худышками не назовёшь, там есть, за что ухватится, но они аккуратные. А тут... – он бросил
многозначительный взгляд на фигуру Киры.
Я лишь хихикнула, глядя на покрасневшую Киру. Эвива, прекрати, все говорят, какая я тактичная и чуткая, а я этого мнения не оправдываю. Нехорошо подкалывать человека, но, если вспомнить, какой стройной она была, поневоле хочется всадить в неё шпильку.
Как можно так разъестся? Я бы месяцами голодала, лишь не быть такой. Что за человек? Я не понимаю.
- Малыш, я принёс тебе подарки, - улыбнулся Дима.
- По какому поводу? – удивилась я.
- Мне повода и не надо, чтобы сделать приятное любимой женщине, - хмыкнул он, - я всегда привожу подарки, когда езжу за границу. И это тебе, - он положил на стол пакет, - я был в
Дели.
- У меня географический кретинизм, - улыбнулась я, - Дели – это ведь Индия?
- Верно, Индия, - усмехнулся мой экссупруг.
- Надеюсь, там нет змей, - покосилась я на пакет.
- Есть, - засмеялся Дима, и я на автомате отдёрнула руку, и
сурово на него посмотрела.
- Я тебя поняла, - процедила я, открыла пакет, и вынула чёрную коробочку.
На чёрном бархате лежало массивное колье, очень искусно выполненное в виде змеи. На мой взгляд, совершенно омерзительное изделие. Серьги в виде змеиных голов, и не менее массивный браслет и перстень. Единственно, что мне понравилось из всего этого, это перстень. Он выглядел совсем не мерзко, и даже очень эффектно. Я тут же надела его на палец. Подвеска в виде павлина мне понравилась, и ожерелье из чёрного жемчуга с застёжкой в виде змеиной головы тоже. В пакете я нашла сари, целую кучу пряностей, чай в резной расписной коробке, и множество статуэток.
- Мне самой надо как-нибудь съездить туда отдохнуть, - пробормотала я, рассматривая сувениры, - но это колье...
- Что? – улыбнулся Дима.
- Ты умеешь дарить сомнительные подарки, - усмехнулась я, - в следующий раз Медузу Гордону притащи.
- Обязательно, - кивнул он, и я решила закончить этот дурацкий разговор.
Утром я вытряхнула из кровати Киру, заставила сделать пробежку, зарядку, и лишь после всего этого мы пошли на кухню. Анфиса Сергеевна в это время варила овсянку, и, когда она уже собиралась добавить туда молока в конце варки, я её остановила.
- Стойте, Кире я дам без молока.
- Я не люблю овсянку, - обиженно протянула Кира, - а тут ещё и без молока.
- Кира, я ведь не отцеплюсь, - покачала я головой, и она с таким трагическим видом взяла у меня из рук тарелку, что мне стало смешно.
- Ты, помнится, тоже любила молочный кисель, - вспомнила я, - достань из ящика ванилин, курагу и изюм, а из холодильника клубнику. Все фрукты порежь.
Она молча кивнула, и, не спрашивая, зачем мне это надо, стала резать фрукты.
Я без слов посыпала ей овсянку кусочками кураги, изюмом, и клубникой. Добавила чуточку ванилина, и чуточку сахара.
Без сладкого тоже нельзя, это для мозга плохо, и лучше
чайную ложку сахара, чем шоколадные конфеты, оно менее жирно.
Попробовав, её лицо тут же преобразилось, и она не замедлила воскликнуть:
- Вкусно, - и я без слов положила перед ней апельсин, и чашку зелёного чая.
Больше я не дала ей съесть ни кусочка, сама тоже съела такой натюрморт в виде овсянки с фруктами, выпила чашку кофе, и тут на кухню примчалась выспавшаяся Василинка.
Она была бодра, и готова к очередным шалостям.
- Вика, - вбежала на кухню Октябрина Михайловна, няня моей старшей дочки, - ты опять дала Василисе шоколадку на ночь, и у неё вся кровать в пятнах. Сама трескаешь, и ребёнка приучила.
- Да бросьте бельё в машину, - пожала я плечами, - подумаешь, проблема.
- Это не проблема, - воскликнула пожилая женщина, - проблема в том, что ей вреден в таком количестве шоколад. И в
постели шоколад не едят.
Я невольно улыбнулась, и сочла за благо промолчать. Да, я
нещадно балую свою любимую дочку, закармливаю её шоколадом, а Димка таскает ей мороженое.
Я погладила дочку по смоляным кудряшкам, потом заглянула в комнату к младшим детям. Саша в это время переодевала их. Увидев меня, Лизавета стала издавать радостные крики, и потянулась ручками к маме. Я тут же подхватила её на руки. Леня, увидев, что сестрёнка на руках у мамы, тоже подал голос, и я посадила Лизу назад, и взяла его.
Потом надела любимую красную блузку, красную узчайшую юбку с двумя разрезами, и повезла Киру в салон красоты.
- О, Викуля, - воскликнул Жорик, мой, кстати, друг. Когда мы с ним познакомились, он тоже учился в ГИТИСе, но судьба так развернула, и он не стал артистом. Диплом об окончании института у него есть, да только он ему не понадобился.
Выпустился он на год раньше меня, и я почти забыла о своём друге, пока мы не столкнулись в этом салоне красоты.
На голове мне наводить марафет нет необходимости, у меня шикарные, чёрные, густые волосы, и длинные, доходят до бёдер, и они буйно вьются от природы.