Я встал. Может ли человек стоять, откинув руку, как Давид Микельанджело, стоять голым, в молчании и одиночестве, не нуждаясь ни в помощи, ни в развлечении, ни в выпивке, ни в друзьях, ни в женщине? Может. Оказалось — может. И ничего со мной не случилось. Я прислушался. Ни единого звука — ни моторок на реке, ни грузовиков на шоссе, даже цикад не было слышно. А что если я не стану слушать новостей? И я не стал. И ничего не случилось. Я понял, что прежде я просто боялся тишины.
Весь предыдущий год я ходил осторожно, уставившись под ноги, как человек, лелеющий тайную рану. Была у меня тайная рана, но признать ее я был не способен даже перед самим собой. Дело в том, что в последнее время у меня были проблемы с Марго в постели. Такого я никак не мог предвидеть. Потому что лучшее, что между нами было, и было всегда — это радостный и спонтанный секс. Заодно мы пили и ели, и все у нас было хорошо. Однажды мы были на банкете в резиденции губернатора — там собрали руководство Общества по охране памятников, а Марго была его председателем. Восседая за спикерским столом в золотом парчовом платье без нижнего белья (потому что контуры белья проступают), она ела зеленый горошек, а через несколько минут должна была произносить речь. Мы встретились с ней глазами. Через тридцать секунд мы были уже в губернаторской ванной, которая не запиралась, но Марго оказалась прижатой голой задницей к двери, так что мы обошлись без замка. А уже через две минуты благопристойная пара заняла свои места — супруга выступала с речью, а супруг ел яблочный пирог.
4
Наша первая встреча произошла приблизительно следующим образом. Бель-Айл был на грани разорения. Как либеральный адвокат я зарабатывал сущие гроши, поскольку брался за дела Ассоциации содействия прогрессу цветного населения.[53] Мы зависели от туристов и их приношений. В тот год нас посетила некоторая удача — мы оказались в перечне маршрутов турфирмы «Азалия», и через дом в сопровождении красоток в кринолинах протопали десять тысяч белых американцев, в основном женщины. Это принесло больше пяти тысяч долларов, а нам нужны были деньги, и поэтому мы мирились с неудобствами: затоптанными коврами, исчезновением тарелок, а также с тем, что нас выставляли из своего же дома.
Марго была одной из окринолиненных «красоток». Ее отец, Текс Рейлли, сделав десять миллионов долларов из грязи, переехал в Новый Орлеан, чтобы заработать еще на офшорных поставках бурового оборудования. Так этот богатый вдовец с дочерью на выданье появился в районе Садов. Он купил дом. Вот только не знал он, что новоорлеанским старожилам очень нравится ставить на место техасских выскочек, так же, как и нью-йорских, на что Тексу, конечно, было наплевать, зато его дочь не могла стать ни королевой Комуса,[54] ни вообще кем бы то ни было — ее даже на балы не пускали. Со временем он выяснил, что приезжие даже не могут танцевать на карнавале Марди-Гра, а только стоять в сторонке и наблюдать, как танцуют маски. Туристы «Азалии» — другое дело. Этакое счастливое проникновение нефтяных нуворишей в дома старого обедневшего дворянства на Ривер-роуд. Если приезжим нельзя танцевать с Комусом и участвовать в праздничном марше по Новому Орлеану, то запросто можно покупать старые дома и участвовать в праздном туристском марше по всем остальным.
День выдался неудачным. С утра моросило и дул ветер, а потом разразилась настоящая буря с ливнем. Однако экскурсантки все равно появились, как минимум тысяч пять, бродили, оставляя на хрупкой поблекшей мебели шматы грязи и лужи на коврах. «Красотки», стоя опереточной стайкой, приветствовали гостей с галереи и в конце концов вымокли — косметика потекла, волосы развились.
Вернувшись с работы, я въехал через служебные ворота, припарковался и пошел к черной лестнице, которая вела в отделенную от туристов канатами жилую часть дома, и мои мысли были просты и лапидарны: поскорее проскользнуть мимо туристов и «красоток», не наступить в грязь и посмотреть новости, выходившие в 5.30. Новости! Господи, что в них было такого важного? A-а, помню. Все гадали, кого следующего убьют. И, конечно же, следующего убивали. Вот она — очередная волна сладкого ужаса, которую мы так ждали. То был конец 60-х, и все уже привыкли, что акты насилия происходят с определенной периодичностью, спешили домой с тайным упованием на то, что промежутки между ними сократились, так что едва финальный акт — убийство — совершался, все это немедленно отражалось в новостях: почетный караул, похороны, убийство во время похорон, — люди следили за этим, как за развратным актом, достигающим пика, следили с пересохшими губами, отвисшей челюстью, немигающими выпученными глазами, а по окончании испытывали чувство чуть ли не собственной вовлеченности в разврат.
53
Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения (NAACP) — крупнейшая негритянская общественная организация, основанная в 1909 г. и ставящая своей целью добиваться равноправия негритянского населения через суды и виляние на общественное мнение.
54
Комус — античный бог пьянства, разгульного веселья и чувственных наслаждений. В Новом Орлеане Масленицу отмечают карнавальными шествиями и балами, знаменитым Марди-Гра. В карнавальных «поездах» принимают участие более пятидесяти гильдий. Народ переодевается в невероятные костюмы и раскатывает по улицам в пестро разукрашенных повозках. Крупные карнавальные гильдии, как, например, Королевская или гильдия Бахуса, выводят более двадцати фур, каждый год по-новому их декорируя. Обычай проходить по всем улицам родился в XVIII веке, а сами гильдии были созданы в XIX веке. Самая старая и знаменитая — Мистик Крю оф Комус — возникла в 1857 году.