Но как такие сокрушительные и неизбежные события можно предсказать, пользуясь свидетельством столь ничтожным?
В моем случае этим свидетельством стало не микроскопическое смещение точки на фотопластинке, а буква. Не буква закона, нет, обычная буква «О». Если тебе интересно, могу объяснить. Но, похоже, ты интереса не испытываешь. На ту девушку, что ли, смотришь, которая там поет? Я каждый день слышу, как она поет. Ты что, знаком с ней?
Да видел я, видел, как ты разговаривал с ней на дамбе. Симпатичная, ничего не скажешь. Чистенькие джинсики, чистые расчесанные волосы чуть не до пояса. Она каждый день проходит по дамбе. Наверное, живет в какой-нибудь из тех хибар на болоте. Может, ее занесло сюда с севера, как заносит каждую осень сотни щеглов.
За год можно стать таким наблюдательным — прямо как те старухи, которые от нечего делать целыми днями подглядывают из-за занавесок. Мне показалось, ты хорошо ее знаешь. Может, ты в нее влюблен?
Что в этом удивительного? Послушай. Вот. Она запела.
Ты это понимаешь? Возможно, эта девушка, да и я тоже, ощущаем это лучше тебя, хотя ты отказался от своей свободы добровольно, а я нет. А девушка, наверное, понимает это лучше нас обоих.
Однако мы сейчас обсуждаем проблемы не астрономические, а сексуальные. Скажешь, та же щука, да под хреном? И да, и нет. Некоторое сходство и правда есть. Сравнить хотя бы эти два открытия. Астроном замечает сдвинувшуюся точку, производит вычисления и приходит к неоспоримому выводу: к нам движется комета, произойдет повышение уровня воды в океанах, пойдут приливные волны, лесные пожары. Рогоносец замечает расположенную не на месте букву алфавита. Имея эту, пусть незначительную, улику, он может с не меньшей уверенностью воссоздать столь же ужасающую сцену: раздвинутые ноги жены и срывающиеся с ее губ странные вскрики. Буква «О» означает ее исступление и равноценна сдвинувшейся точке, которая сулит конец света.
Совершенно несомненно, она была вне себя и чем-то — или кем-то? — одержима. Эти размышления привели меня к выводу, что секс, вопреки устоявшемуся о нем мнению, вообще не сводится к какой бы то ни было проблеме. Его нельзя рассматривать как очередной пункт в списке человеческих потребностей, таких как пища, жилье, воздух, скорее он представляет собой некий спазм, экстазик, и тут же стаз, как это у медиков называется, — в общем, одержимость, да и только. Точно так же нельзя рассматривать в качестве проблемы одержимость бесом. Ты улыбаешься. Ты со мной не согласен? Может, ты из этих, нынешних, которые полагают, что дьявол — это не более чем проблема зла?
И все же как из такой мелкой посылки можно вывести столь чудовищные следствия? Я скажу, если тебе интересно, однако сначала я бы хотел рассказать о своей реакции, которая, по меньшей мере, была престранной. Ты мог бы подумать, что у новоиспеченного рогоносца это открытие вызовет подобающие чувства — потрясение, стыд, униженность, обиду, гнев, ненависть, жажду мести и т. д. Поверишь ли, но я не испытывал ничего подобного! Угадай, что я ощутил? «Хм. Что тут у нас? Надо же. Хм-хм». Я почувствовал покалывание у основания позвоночника, шевеление червячка любопытства.
Да, именно любопытства! Ты удивлен? Нет? Да? Неужто? Один из выводов, к которым я пришел, просидев год в этой клетке, это то, что сегодня люди могут испытывать единственное чувство — любопытство или отсутствие такового. Любопытство, заинтересованность и скука заменили все чувства, о которых мы когда-либо читали в книгах и которые отражаются на лицах актеров. Даже ужасы нашей эпохи предстают в виде гримаски любопытства. Тебе никогда не доводилось видеть, как человек раскрывает газету и читает заголовок: «Триста человек погибли в авиакатастрофе»? «Как ужасно!» — восклицает он. Но приглядись к нему, когда он передает тебе газету. Разве на его лице ужас? Нет, любопытство. Когда ты в последний раз видел ужаснувшегося человека?
Похоже, впрочем, что даже такая печальная судьба, как моя, любопытства в тебе не пробуждает. Ты меня слушаешь? Что ты там углядел на кладбище? Как женщины готовятся ко Дню поминовения? Белят надгробья, подстригают травку, оттирают грязь с мраморных оградок и раскладывают живые и искусственные хризантемы? Если присмотришься, наискосок от кладбища виден бывший вход для негров в старый театр «Мажестик»; теперь там киношка, куда не пускают детей. Помнишь, как мы туда ходили? Смотрели там разные фильмы вроде «Сорок девятого» с Верой «Пупой» Ралстон (этой самой «пупой» она в основном и вращала) и Чарлзом Старреттом.[15] Или то были Вероника Лейк и Престон Фостер?[16] А может, Роберт Престон и Вирджиния Мэйо?[17] Теперь там крутят нечто под названием «69». Отсюда можно рассмотреть только часть афиши, на которой различается что-то вроде символа инь-ян, составленного, скорей всего, из двух сплетенных антипараллельно тел, словно Чарлз и Вера, подхваченные вихрем времени, так и сцепились навеки в этом двуединстве.
15
Вера Елена Ралстон («Пупа») (1923–2003) — голливудская актриса чешского происхождения. Занималась фигурным катанием, участвовала в Олимпийских играх 1936 года. Самый известный фильм с ее участием — «Красавица и чудовище» (1944).
Чарлз Старретт (1903–1986) — американский актер, снимавшийся в 1930–1940 гг. в вестернах («Отважный защитник» (1935), «Дюранго Кид» (1940) и др.).
16
Вероника Лейк (1919–1973) — популярная голливудская актриса; автор книги мемуаров «Вероника». Настоящее имя Констанс Олкмэн. Среди фильмов с ее участием — «Путешествия Салливана» (1941), «Наемный убийца» (1942), «Стеклянный ключ» (1942).
Престон Фостер (1900–1970) — американский актер. Среди фильмов с его участием — «Путешественники по времени» (1964), «Закон и порядок» (1953) и др.
17
Роберт Престон (1918–1987) — американский актер. Снимался в фильмах «Музыкальный человек» (1962), «Молодой Баннер» (1972), «Виктор-Виктория» (1982) и др.
Вирджиния Мэйо (Клара Джонс) (р. 1920) — американская актриса. Снималась в комедийных и драматических картинах («Лучшие годы нашей жизни» (1946), «Белая жара» (1949), «Пламя и стрела» (1950) и др.). Написала автобиографическую книгу «Лучшие годы моей жизни» (2002). Последний раз снялась в 1990 году в роли Жанет Вильсон в «Злых духах».