Английские дамы, по случаю жары одетые в светлые платья, курсировали по дощатой площадке под тентом. Они сбивались в стайки, чтобы через несколько минут разойтись и снова соединиться с кем-то для обсуждения деревенских сплетен. Мужчины, также разбившись на группы, беседовали о проблемах Евросоюза и биржевых котировках, от которых для многих из них зависела сама возможность жизни во Франции. С Шереметевыми все вели себя вежливо, но не более — возможно, дистанция считалась признаком хорошего тона, а может быть, отражала равнодушие ко всему, что не касалось их лично.
Ближе к концу вечеринки, когда все чаще стали возникать паузы в разговорах, на краю площадки возник Дилан в длинном поварском фартуке. Он привлек внимание, постучав ножом по бутылке с вином.
— Пришло время десерта! — торжественно объявил хозяин дома, убедившись, что все взгляды обращены к нему. — Не расходитесь, пожалуйста, дамы и господа!
После многозначительной паузы Дилан медленно повернулся и на мгновение замер. Толпа гостей за его спиной взорвалась общим воплем — под завязками фартука сиял белизной голый зад. Насладившись эффектом, Дилан приветственно помахал всем рукой и не спеша удалился в дом, похабно виляя ягодицами. Мужчины переглядывались и усмехались, пунцовые дамы качали головами. И все, как один, повторяли: «Ну, это же Дилан!»
С того дня голый зад всегда возникал в памяти Ольги, когда она встречала Дилана. Возможно, это и было целью дурацкой выходки. О сексуальной активности этого работяги, вечно покрытого строительной пылью, ходили легенды, которые он сам и распространял.
Никита кудрявого валлийца не жаловал. Тем не менее, тот был единственным, кто располагал необходимой квалификацией и людьми для реконструкции громадного подвала под домом Никиты. Эдвард настойчиво предлагал нанять для работ именно Дилана.
На залитой солнцем улице было жарко. Прежде, чем сесть в машину, Ольга на мгновение обняла Эдварда.
— Надеюсь, у вас все будет хорошо!
В ее голосе звучало обратное: «Уверена, без меня здесь обязательно что-то случится!»
— Не волнуйся, Олга! — Эдвард осторожно погладил ее по плечу. — Твой сын взрослый, тебе следует больше ему доверять.
— Вот именно! — вставил Алекс.
Материнское сердце оставалось глухо к разумным доводам.
— Очень надеюсь на тебя, Эдвард! Будь, пожалуйста, осторожен в дороге и не разрешай Алексу садиться за руль. У него еще слишком мало опыта.
Алекс закатил глаза.
— Ну, ма-ам! Ты опять?!
Ольга повернулась к нему:
— В воскресенье Патриция ждет вас в Каркассоне, я забронировала комнаты на две ночи. Путеводитель на диване в гостиной, в нем есть закладки.
Деловитый текст никак не вязался с жалобным выражением глаз.
— Мам, не волнуйся. — Алексу стало жалко ее. — Все будет хорошо, обещаю!
Он обнял Ольгу и стал баюкать, тихонько покачиваясь вместе с нею.
— Я буду звонить тебе каждый день, чтобы ты всегда знал, где мы, — шептала Ольга. — Если вдруг передумаешь, вы с Дедом можете приехать к нам в любой момент. Сегодня вечером и завтра весь день мы будем в Альби. Там Тулуз-Лотрек. И дальше интересно, и потом Лазурный Берег…
Дедом между собой они звали Эдварда. Он давно выяснил значение этого русского слова и не только не обижался, а напротив, считал наличие домашнего прозвища признаком дружеского расположения.
— Мамуля! — тихонько сказал Алекс. — Тулуз-Лотрек с Лазурным Берегом никуда не денутся. Ты же знаешь, у меня совершенно другие планы!
Она знала, поэтому покидала дом с тяжелым сердцем.
Мысль о том, что ее мальчик впервые проведет с девушкой две недели, приводила Ольгу в смятение. Ее неприязнь к подруге сына не имела рациональных причин, но от этого не становилась слабее.
Алекс встретил Шарлотту два года назад в Тулузе. Заговорил с одной из двух юных француженок, сидевших за соседним столиком в ресторане. Почему он выбрал ее? Кто мог подумать, что мимолетный разговор приведет к отношениям, которые выдержат гигантское расстояние и встречи один раз в полгода?
Ольга уткнулась в плечо сына.
— Мамаша, заканчивайте рыдать! — решительно сказал Никита. — Поехали!
Эдвард наблюдал за ними со своей обычной улыбкой. Он считал их семейные отношения необычными, но определенно трогательными и заслуживающими уважения.
Наконец, Никита усадил Ольгу в машину.
Алекс с Эдвардом помахали им вслед и вернулись в дом. А соседка Шереметевых, мадам Куртепляк покинула наблюдательный пост у окна и поспешила в гостиную к месье Куртепляку, чтобы в красках описать увиденное.