– Мы разгромили германцев при Вогезах. Их царь Ариовист в числе немногих сумел переправиться через Рейн, но большинство его воинов и даже две его жены и дочь погибли. А вторая дочь попала к нам в плен.
– Разве германцы были так слабы? – недоверчиво уточнил Матуген.
– Наоборот. В наших войсках ходили мрачные слухи о неистовой силе германских воинов. Говорили, что их готовят к войне с самого детства, что их юноши не знают женщин до двадцати лет и даже дольше – сохраняя целомудрие, они берегут силы для битвы. Рассказывали, что германцы ведут простую жизнь и не привыкли к телесным удобствам, поэтому их выносливость в схватке не знает предела. Такие разговоры подорвали боевой дух наших солдат. Узнав об этом, Цезарь созвал центурионов, наших командиров, и произнес речь, которая наполнила их сердца стыдом за проявленную слабость и вновь зажгла в них огонь мужества. Вот такой он, великий Цезарь, – слава ему!
– Слава Цезарю! – эхом отозвался молодой легионер.
– Я служил в Десятом легионе. Когда Цезарь отправился на встречу с Ариовистом, с ним должны были ехать только всадники. Но мы были любимцами Цезаря, и только нам он мог доверить свою жизнь. Он приказал галльским всадникам спешиться и посадил нас, своих легионеров, на их коней. Цезарь оказал мне великую честь: для своей личной охраны он выбрал десять воинов, и я был среди них. Ариовист и Цезарь вели разговор, сидя верхом, и мы были рядом. Остальные всадники, и наши, и германские, оставались на расстоянии двухсот шагов. Ариовист держался высокомерно и не пошел навстречу предложениям Цезаря. Затем к нам примчался гонец и сообщил, что германские всадники начали метать в наших легионеров копья и камни. Услышав это, Цезарь отдал приказ вернуться в лагерь и покинул Ариовиста.
– Неужели великий Цезарь испугался? – в изумлении отпрянул молодой.
– Сразу видно, что тебе не знакома сила его военного гения, глупец! – оскорбился Крикс. – Мы готовы были разорвать наглых германцев, но Цезарь приказал отойти, чтобы никто не смог обвинить его, будто он напал на противника во время переговоров. После этого в течение нескольких дней Ариовист менял расположение своей армии и, наконец, обошел наш лагерь с тыла, чтобы отрезать от поставок продовольствия. Он расположил повозки вокруг своих войск и посадил на них плачущих от ужаса женщин. Так он хотел лишить своих воинов пути к отступлению.
Крикс умолк, вспоминая.
– Настал день битвы. Великий Цезарь выстроил легионы в две линии, и еще одну линию оставил в резерве. Он приказал увести своего коня и коней других командиров, чтобы сражаться, как легионеры. Мы налетели на противника так стремительно, что никто не успел метнуть копья, и мы бились на мечах. Я сражался бок о бок с Цезарем. На левом фланге германцы уже были повержены, но на правом они сильно превосходили нас числом. Нам пришлось нелегко. Слава богам, на помощь пришли резервные легионы. Мы гнали германцев до Рейна и перебили большинство из них. Великий Цезарь во второй раз оказал мне честь – в награду за отвагу в битве я получил этот кинжал из его рук.
– Воистину боги любят тебя, Крикс! – воскликнул Матуген. – Разве такое возможно, чтобы простой солдат получил награду от самого Цезаря? Тем более что ты даже не римлянин по рождению. У тебя галльское имя. Крикс ведь означает «кучерявый»?
– Послушай меня, новобранец. Чтобы заслужить одобрение великого Цезаря – слава ему! – не надо иметь знатное происхождение, богатство или высокий чин. В соратниках, так он называл нас, Цезарь уважает лишь мужество и воинскую доблесть, потому что сам он – великий воин. В легионах ходили легенды о его храбрости. Много раз он бросался с мечом в гущу боя. Говорят, он даже тайно пробирался к попавшим в засаду войскам, переодевшись в галльское платье. А я, к твоему сведению, уже давно стал гражданином Римской республики. Ты ведь тоже галл, Матуген – сын медведя – усмехнулся легионер.
Молодой замолчал, переваривая услышанное.
Крикс поднялся, расправил могучие плечи и подошел к солдату, который, скрестив ноги, сидел на ближайшем к нему тюфяке и чинил свой панцирь.
– Что-то я устал сегодня, Эйсон. Хочу пойти в термы. Ты со мной?
– Не могу. Скоро моя очередь заступать в караул, а мне еще надо успеть… Видишь, кожаный ремень перетерся?
– Я пойду с тобой в термы, Крикс, если позволишь, – подхватился Матуген.
– Так и быть, – снисходительно отозвался Крикс, – только если не будешь донимать меня вопросами. – На самом деле ему льстило внимание новичка. Остальным товарищам давно наскучили его рассказы. – Позже пойдем, после смены караула.