Выбрать главу

День оканчивался, когда, добравшись до этой хижи­ны, мы принуждены были провести в ней ночь, не в бес­покойной тесной лачуге, но подле огня (nuotio), зажжен­ного из остатка той ели, которую Иессио заблагорассудил принять в свое владение во время нашего первого тут пре­бывания. Само собой разумеется, что мы воспользовались удобным случаем сделать полный осмотр даров, отпущен­ных с нами на дорогу попечительной пасторской семьей. Мешок наш туго был набит съестной провизией и бутыл­ками с вином, при ярко пылающем огне мы превкусно насытились и выпили по стакану за здоровье отсутствую­щих наших хозяев и за оставленную печальную невесту. Совсем не лишним показалось нам это подкрепление, тем более что непогода бушевала всю ночь и покрывала нас снегом и дождем так, что, несмотря на веселую вечерин­ку, поутру встали мы чуть не замерзлые и очень в дурном расположении духа.

Не позавтракавши и не обсушившись, спешили мы отправиться в Энаре. Дурхману нужно было поспеть в Энаре, чтобы через два дня, когда лапландцы должны были собраться в церкви, совершать богослужение. Неча­янная помолвка задержала нас в Утсъйоки долее, чем мы предполагали; не желая, чтобы Дурхмана дожидались прихожане, мы должны были ускорить шаги до изнемо­жения сил. Взявши в проводники Педера, мы бежали по горам, тундрам и болотам с такой поспешностью, как будто от нас зависело спасение чьей-нибудь жизни. 16 часов бежали мы без остановки и, остановившись отдохнуть, не дали себе времени порядочно поесть. Меня томили го­лод и жажда, я мимоходом рвал в болотах растущую мо­рошку, но и тут злая судьба решилась меня преследо­вать. За мной по пятам шла несносная лопарка, и как скоро я нагибался, чтобы сорвать ягоду, она с ловкостью хищной птицы предупреждала меня. Ни ласковые слова, ни угрозы не внушали ей ни малейшего сожаления: она смеялась, слушая мои увещания. Наконец, заметив, что силы мои совсем начинают слабеть, она оторвала с низ­кого дерева кусок коры, облупила ее и подала мне в воз­награждение за похищенную морошку. При такой пло­хой пище должен я был еще тащить на спине тяжелую суму! Совсем изнурившись, добрели мы в полночь до пер­вого финского селения. В этот день мы прошли 8 шведс­ких миль (80 верст). Я так изнемог от такого напряже­ния сил, что на другой день не был бы в состоянии про­должать пути, если бы не представилась возможность боль­шую часть дороги плыть в лодке. После этого в течение многих дней я чувствовал такое изнурение, что идти пеш­ком не мог уже никуда.

Это время отдыха провели мы частью при церкви в Энаре, частью в деревне Киро. Тут я с умилением убедил­ся в глубоком и неизменном благоговении, с каким лап­ландцы слушают божественную службу. Двое суток про­вели они почти в непрерывной молитве частью в церкви, частью в собственных тесных домишках. Некоторые из них знали наизусть почти весь Новый Завет, а во время богослужения заметил я, что при пении псалмов ни один лопарь не глядел в книгу, между тем как финны часто справлялись с своими молитвенниками. В самом деле, нельзя не обратить внимания на то, что лапландцы в Эна­ре, бывши много лет без пастыря, приобрели столько ре­лигиозных сведений, между тем как весьма недавно они едва были знакомы с христианством. Они, правда, были окрещены во время католичества, но древнейшие церкви в Лапландии построены не раньше, как в царствование Карла IX и на собственный его счет, именно около 1600 года. Тем не менее все еще продолжали жаловаться на неведение лапландцев закона Божия, и в 1751 году в от­чете, представленном главному духовному управлению в Або Нильсом Фельманом, сказано, что до само­го царствования королевы Христины они «как заблуд­шие овцы, бродили в языческом мраке, преданные суеве­риям, колдовству, почитанию деревянных и каменных ку­миров, и, что всего ужаснее, приносили им в жертву соб­ственных детей».