- Юридическую фирму, - поправляю машинально. Осторожно разминаю затекшую шею, приподнимаю голову с подушки, дергаю рукой, шевелю ступнями и пытаюсь на ощупь определить, что там копошится у меня в ногах.
- Папу-улька, плосну-улся? - нараспев тянет Маша откуда-то снизу. С нотками волнения.
- Доброе утро, - виновато произносит Ксюша совсем рядом, где-то под боком.
Улыбка, не спрашивая разрешения, сама растекается по лицу. Но через секунду слетает на пол, а следом за ней чуть не падаю я сам.
- О-ой, - два тонких вскрика сливаются в один протяжный писк. А по ногам разливается что-то вязкое и липкое.
Пытаюсь привстать на локтях, пока под ногами чавкает болото. Балансируя на матрасе, оглядываюсь спросонья, спотыкаюсь о растерянные, но хитрющие взгляды дочек - и постигаю дзен.
Если бы я паниковал и злился каждый раз, когда они что-нибудь натворят, то давно бы или получил разрыв сердца, или обзавелся нервным тиком.
- Замрите, - спокойно, но строго произношу, когда малышки испуганно соскакивают с матраса и шлепают босыми ножками по паркету.
Топот резко обрывается. Значит, послушались, а мне можно перевести дыхание. И оценить масштаб утренней катастрофы.
Прежде всего, ищу телефон и, обнаружив его под подушкой, провожу грязным пальцем по дисплею. Оставляю фиолетовый след. Судя по консистенции, это пятно от масляных гипоаллергенных красок.
- Не так страшно, - бубню себе под нос, пока девочки ждут приговора. – Отмоется, - фокусирую взгляд на циферблате. – А это уже хуже, - сдавленно добавляю и прочищаю горло.
Покосившись на дочек, застывших, как морские фигуры, я невольно издаю хриплый смешок. Они в таком возрасте, когда каждую фразу воспринимают буквально. И это мило. Было бы… Если бы я не проспал сигнал будильника!
- Зачем телефон спрятали? – предполагаю, что это их рук дело. И, судя по вытянувшимся мордашкам, попадаю в цель.
- Звонил громко, - признается Ксюша. – Чтобы ты поспал, - отмерев, ковыряет пальчиками веснушки на руках.
- Папуля, давай выходной? – Маша взмахивает светлыми, почти незаметными на солнце, но длинными ресничками.
Укоризненно покачав головой, рискую перевести внимание на кровать. Простыни испачканы красками и залиты мутной водой, в которую малышки макали кисточки. Вокруг разбросаны какие-то бумажки, клей, палитра, тюбики с блестками...
Что ж, набор для детского творчества наконец-то пошел в дело. Это плюс. Дети развиваются.
- Выходные у меня будут на выходных. А сегодня мне надо на работу, - задумчиво отвечаю, слышу разочарованные вздохи дочек и выпрямляюсь.
С опаской осматриваю свои руки и ноги. Левое предплечье и правая щиколотка в наклейках. В жестких волосках увязли блестки, отчего кожа переливается на свету. На ногтях – разноцветные отпечатки пальцев.
А вот это все, конечно, минус...
СПА-процедуры, маникюр и педикюр – ол инклюзив за какие-то полчаса. Девчонки постарались на славу. Тем не менее, все исправимо.
Поэтому невозмутимо зеваю и потягиваюсь.
- Отомрите и марш в ванную, - киваю дочкам, и они, понурив головы, плетутся к двери.
Кое-как вытерев руки и ноги о постельное белье, сгребаю его вместе с «орудиями преступления» - и несу узел в стирку. Хотя, наверное, следовало бы сразу в мусорку. Но такими темпами я скоро без вещей останусь.
- Папуль, ты злой? – дует губки Маша, когда я ставлю ее под теплый душ прямо в пижаме.
- Ты нас больше не лубишь? – шумно всхлипывает Ксюша, следуя за сестрой.
Обе так испачкались, пока меня «апгрейдили», что придется их купать. Хмыкнув и пожав плечами от безысходности, я набираю ванну.
- Я огорчен вашим поведением, - иначе формулирую фразу Маши. – Но это не повлияет на мое отношение к вам. Я вас всегда буду любить, - произношу абсолютно искренне, но, наверное, недостаточно эмоционально.
С каждым годом я все больше напоминаю робота, действующего по заданной программе. Работа-дом-дети. На эмоции не остается сил. Но дочкам хватает даже моей скупой нежности, чтобы взвизгнуть, похлопать в ладоши и броситься мне на шею.
Обнимаю двух крошек, наклонившись, прижимаю их к груди, поглаживаю по спутанным кудряшкам. И, несмотря на хроническую усталость, чувствую прилив энергии.
- Извини, пап, мы больше не будем, - хором выдают мои маленькие "батарейки".
Ухмыляюсь недоверчиво. Будут. Еще не раз. И придумают что-то более изощренное. Потому что они дети. Которым остро не хватает внимания.