Какими бы различными ни были оценки причин и природы коллективизации, все авторы сходятся в мысли о том, что она имела судьбоносное значение в жизни советской деревни, предопределила все ее дальнейшее развитие. Возникшая в результате сталинской «революции сверху» колхозная система обладала специфическими механизмами управления и правового регулирования, социальной структурой, трудовой мотивацией и политическими представлениями, характерными для колхозников. По своей сути коллективизация знаменовала собой приход советского эксперимента в деревню. В этой связи обе концепции — и В. П. Данилова, и Ш. Фицпатрик — представляются недостаточными для объяснения процессов, происходивших в жизни деревни на рубеже 1920-х — 1930-х годов. Первая из них исключает существенные механизмы низовой поддержки советского партийно-государственного аппарата, вторая преувеличивает возможности автономного вызревания в крестьянской среде идей революционного преобразования села.
Более однозначно в историографии трактуется характер крестьянской реакции на коллективизацию. Сегодня историки всех направлений признают, что политика сплошной коллективизации и раскулачивание вызвали острейшее неприятие крестьянского социума. Крестьянское сопротивление вмешательству государства в жизнь деревни действительно имело огромный размах. Этому сюжету сегодня посвящена обширная литература. Пожалуй, наиболее ярким исследованием крестьянского протеста является книга канадской исследовательницы Л. Виолы «Крестьянский бунт в эпоху Сталина». В своей работе она пришла к заключению, что коллективизация — как для крестьянства, так и для государства — превратилась в новый виток гражданской войны[119]. В той или иной степени этот вывод разделяют сегодня многие отечественные и зарубежные исследователи крестьянства[120]. Существуют и региональные работы на тему крестьянского протеста[121]. Сравнение данных, полученных в ходе этих исследований, с общероссийскими показывает, что реакция северного крестьянства на коллективизацию соответствовала общим формам крестьянского протеста. Принципиально важным для нас все же представляется другое обстоятельство.
В силу подобной концентрации исследовательского внимания слабо изученным остается вопрос о возможных мотивах поддержки или принятия крестьянами коллективизации. В свое время на эту историографическую лакуну обратил внимание еще М. Левин[122]. Правда, с тех пор ситуация мало изменилась. Поэтому представляется важным определить, имела ли вообще политика коллективизации поддержку в среде крестьянства; принималось ли крестьянами ее пропагандистское осмысление; какие элементы этого концепта были наиболее востребованы крестьянством Севера и какие оставляли крестьян безразличными? В вопросе же о крестьянском сопротивлении нас будут интересовать прежде всего не формы и динамика протеста (которые и так неплохо изучены), а скорее возможные стратегии его осмысления и оправдания крестьянством Севера.
119
Виола Л. Крестьянский бунт в эпоху Сталина. Коллективизация и культура крестьянского сопротивления. М., 2010. С. 286.
120
Данилов В. П. Введение… С. 52; Зеленин И. Е. «Революция сверху»: за вершение и трагические последствия // Вопросы истории. 1994. № 10. С. 35; Красильников С. А. Серп и молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. М., 2003. С. 29. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917–1933. М., 2001. С. 45–65 и др.
121
Левкова М. В. Социальный протест колхозного крестьянства Европейского Севера России в 1930-х — первой половине 1940-х гг. Автореферат дисс… канд. ист. наук. Сыктывкар, 2006; Четверикова М. В. Радикальный протест крестьян в начале 1930-х гг. (на материалах северной деревни) // Северная деревня в XX веке: актуальные проблемы истории. Вологда, 2000. С. 30–35; Игнатова Н. М. Социальный протест крестьянства в спецпоселках в 1930-е — 1950-е гг. (на материалах республики Коми) // Северная деревня в XX веке: актуальные проблемы истории. Вып. 4. Вологда, 2003. С. 87–96.
122
Современные концепции аграрного развития. Теоретический семинар // Отечественная история. 1994. № 4–5. С. 74–75.