Крестьяне активно обращались в партийные структуры с жалобами на самые различные организации: сельсоветы, районные органы власти, милицию, потребкооперацию. Очевидно, что административные полномочия партии воспринимались крестьянами как довольно широкие, если учесть, что они считали, что партийные органы могут вмешиваться в работу самых различных инстанций — если судить по содержанию крестьянских обращений «во власть». Особо следует подчеркнуть, что среди этих обращений сравнительно много и жалоб на партийные организации и отдельных членов ВКП(б). Вероятно, крестьяне вполне осознавали, что на членов партии лучше всего жаловаться в организации самой партии. Эта направленность крестьянских петиций свидетельствует о том, что для образа коммунистической партии, как ее представляли крестьяне, были характерны черты закрытости.
Закрытость и исключительность, претензия на особый статус членов партии были присущи и самосознанию деревенских коммунистов. Это нередко сквозило в выступлениях членов низовых партячеек, ратовавших за проведение закрытых партсобраний. В частности, критикуя практику открытых партсобраний, коммунист Берданни-ков из деревни Верхние Матигоры Холмогорского района говорил следующее: «На таких собраниях смазывается партийная самокритика. Когда закрытое собрание, тогда друг друга мы лучше покритиковать можем»[427]. Обособленность коммунистов выражалась и в их претензии на лучшее место под солнцем. Например, кандидат в члены ВКП(б) Е. И. Иутин из Кубино-Озерского района, недовольный тем, что его отправляют на лесозаготовки, в 1932 году обратился к И. В. Сталину с просьбой о более подходящей для его статуса работе. Полуграмотный самоучка, он писал вождю: «Я мог бы работать и участвовать как таковые, как тов. Балаев, секретарь Несвойской организации. Дали [бы] мне место и соответствую [должность] как кандидат я располагаю, что можно перенести членам партии»[428]. Примерно ту же мысль, только более грубо, выразил коммунист Я. И. Кондратьев: «На х… ли мне партийный билет, если не созданы условия для работы»[429]. Впрочем, внутри партийной организации подобного рода проявления представлений «партийцев» о самих себе оценивались как «рвачество» или «шкурничество». С точки зрения официальной идеологии, рядового коммуниста от простых смертных все же должен был отличать более высокий уровень сознательности.
Смысловые структуры, связанные с образом коммуниста — борца за «светлое будущее», ясно представлены в обращении уроженца Кич-Городецкого района С. С. Лобанова в Архангельскую краевую контрольную комиссию ВКП(б). Поводом для письма послужило исключение его автора из партии при очередной чистке[430]. Лобанов, стремясь вернуть утраченный статус, подробно описывает свой жизненный путь и ступени приобщения к некоему идеалу (как он его видел) члена партии. Свой рассказ он начинает с описания негативного воздействия деревенской среды, в которой вырос: «Живя в своей деревне, я находился всецело под влиянием деревенской молодежи». Именно этим влиянием он объясняет причины своей прежней судимости. Дальнейшее повествование, по сути, сводится к описанию его пути, конечной целью которого было членство в ВКП(б). С. С. Лобанов пишет, что почувствовал в себе потребность «выйти из грязного положения», встать на «новую дорогу». И первое, что он сделал, это поменял среду — переехал на Урал в город Надеждинск. Следующий шаг — его участие в работе комсомольских организаций, что, по словам Лобанова, позволило ему принять «участие в проводимых мероприятиях заданных правительством и партией советского Союза». Третий шаг на пути саморазвития автор письма связывал с повышением своего политического уровня — он принимает участие в политучебе. Логичным итогом этого длительного процесса является вступление С. С. Лобанова в ряды ВКП(б). Об этом он пишет как о новом этапе своей внутренней эволюции и рисует картину своего полного социального перерождения: «Вот так из парня деревенского и сделали парня рабочего, то есть который на эту стружь и принялся строить и проводить решения на заводской территории». А затем — описание возвращения на родину, где его ожидало исключение из рядов ВКП(б), поскольку члены местной парторганизации решили, что «Лобанов уехал в город пробить кальеру» (так в тексте — Н. К.), представляется полной нелепостью. С. С. Лобанов, по-видимому, действительно неплохо усвоил уроки политграмоты. Во всяком случае, в его рассказе отчетливо проступают нарративные структуры, характерные для коммунистических автобиографий как жанра, те указатели пройденных километров на дороге, которую И. Халфин образно назвал путем «из тьмы к свету»[431]. И это была не только игра умопостигаемыми формами. Известно, что форма не существует без содержания, так же и в данном случае обращение С. С. Лобанова к определенному набору штампов из большевистского политического дискурса и оперирование ими свидетельствовали о приобщении к миру партии, связь с которым становилась частью идентичности и автора письма. И этим он, безусловно, отличался от остальной «деревенской молодежи».
427
Там же. Д. 464. Л. 109. (Некоторгле итоги проработки решения Ленинградского горкома ВКП(б) «О задачах партийно-организационной и политико-воспитательной работы» в Северной парторганизации. 1935 г.). См. также следующие подобного рода выступления: там же. Л. 24 (Докладная записка Верхне-Вохомского РК ВКП(б). 29 апреля 1935 г.); Д. 467. Л. 10 (Докладная записка о ходе проработки закрытого письма Севкрайкома ВКП(б) «Об уроках в Коми-областной парторганизации в связи с разоблачением и изгнанием из партии контрреволюционных троцкистско-зиновьевских и национальных элементов» по Няндомской парторганизации. 19 июля 1935 г.).
428
ГААО. Отдел ДСПИ. Д. 1615. Л. 8 (Письмо Е. И. Путина И. В. Сталину. 1932 г.). Вообще малограмотность и «политическая неразвитость» деревенских коммунистов и комсомольцев стали всеобщей «притчей во языцех». На это указывали как крестьяне, так и сами члены партии. Один из советских служащих, выступая на собрании батрачества в 1935 году в Няндомском районе, приводил следующий пример: «На днях ко мне пришел комсомолец, стал проситься на работу избачем, он недавно окончил учебный пункт. Я задал ему ряд вопросов самых простых и он не сумел ответить. На вопрос «какая разница между коммунистом и большевиком он ответил «Что большевики не туда гнут, а коммунисты правильно линию ведут» (Там же. Оп. 2. Д. 462. Л. 50 (Докладная записка секретаря Няндомского РК ВКП(б). 21 февраля 1935 г.).
429
ГААО. Ф. 1470. Оп. 1. Д. 312. Л. 25 (Дополнение протокола допроса свидетеля С… 26 октября 1936 г.).
430
ГААО. Отдел ДСПИ. Ф. 600. Оп. 3. Д. 20. Л. 30–33 (Письмо С. С. Лобанова в Краевую контрольную комиссию ВКП(б). 21 января 1931 г.).
431
Халфин И. Из тьмы к свету: коммунистическая автобиография 1920-х годов // Смена парадигм: современная русистика. (Нестор. № И). СПб., 2007. С. 216–247.