Дед Захар помолчал с минуту, словно собираясь с мыслями и, наконец, заговорил. И вот что он рассказал.
Вечер проходил по ранее распланированному сценарию. Неформалов и Лара разместили на почетном месте рядом с дедом Захаром, остальные расположились чуть поодаль. Сперва, по обычаю, планировалось проведение ритуального жертвоприношения. Когда чаша была наполнена кровью, испить ее предложили гостям. Но дальше рук Лара она не ушла. Иностранец, повертев ее в руках с подозрением принюхиваясь, громогласно заявил, что его аколиты еще не доросли до получения столь ценных даров, поэтому, так уж и быть, он с благосклонностью примет эту жертву. Но принимать ее он будет в полном уединении, дабы шум этих охламонов, - при этом он выразительно кивнул на Зеленого, тянущего руки к бутылке, - не помешал его сосредоточению. С этими словами Лар удалился, прихватив с собой чашу с кровью.
Но неформалы даже не заметили его исчезновения. Благо, поданная им еда оказалась не столь отвратной, как они думали. По крайней мере, мясо было хорошо прожарено, а странные клубни синеватого цвета, в которых угадывался картофель, на вкус и были как картофель. Но больше всего гости радовались самогону, принесенному дедом Захаром из личных запасов. Он оказался недурен и хорошо бил в голову. И после третьего тоста все уже были достаточно навеселе, чтобы окончательно расслабиться и не шарахаться от странных рож местных обитателей. Через пять тостов Зеленый подсел к столу, за которым пировали мутанты, а спустя еще один - панибратски обнимался с ними.
Кира и Ксю предпочли остаться рядом друг с другом, опасливо поглядывая по сторонам. Слишком уж подозрительно заинтересованно поглядывали на них местные мутанты. Остальные неформалы подсели поближе к девушкам, чтобы те так не дергались. Спокойствия это им, конечно, добавило, но от косых взглядов от аборигенов не спасло.
Со стороны столов, занятых мутантами, донеслись странные звуки. Сперва Танатосу показалось, что на пьянку кто-то притащил собаку, и теперь она завывает от голода, тоски и безысходности. Потом он подумал, что на атомной станции кто-то запустил сирену, столь жуткими были звуки. Но приглядевшись, он понял, что это был всего лишь Зеленый. Поющий Зеленый.
Если кого-нибудь когда-нибудь спросят, было ли в его жизни что-то, что могло заставить его броситься вниз с небоскреба, предварительно залив уши воском, так ответом будет поющий панк. Зеленый не имел слуха от слова вообще. Но при этом он полагал, что обладает прекрасными вокальными данными. И поэтому регулярно пытался продемонстрировать всем свои способности. И сейчас был именно тот случай. Зеленый старательно пел, обняв сидящего рядом с ним парня. Тот всеми силами подпевал, но поскольку не знал текста песни, то подхватывал конец фразы. Остальные подпевали кто во что горазд, в итоге каждое слово растягивалось так, что песня превратилась в неразборчивый заунывный вой, от которого по коже бежали мурашки и волосы вставали дыбом. Но, что удивительно, остальным мутантам эта вокальная жуть нравилась.
Спустя какое-то время снова появился Лар. Он обошел всех, насмешливо поглядывая на пьющих, и уселся рядом с дедом Захаром. Старейшина к тому времени успел достаточно приложиться к своему самогону и захмелеть. И теперь он наклонился к Лару и почти по панибратски начал говорить с ним, перемежая восхваления Хозяина самовосхвалением.
Алкогольная идиллия продлилась недолго. Дед Захар говорил очередной тост, когда внезапно в свете костра появилось новое лицо. И в неожиданно повисшей мертвой тишине раздался радостный вопль панка:
- Туранга Лила! Чеши сюда, я для тебя место приберег!
Девушка несмело подошла к помосту, где сидели дед Захар и гости, и поклонилась им. Старейшина некоторое время пялился на нее мутным взглядом, но потом в нем проскользнула искра узнавания.
- Ты почему тут? – проскрипел старик, моргая на нее подслеповатыми глазами.
Мутантка опустила взгляд и что-то неразборчиво пробормотала. Дед Захар с трудом поднялся с места и, пошатываясь, подошел к ней ближе.
- Ты почему еще живая? – он подошел к ней ближе и начал внимательно осматривать шею девушки. Не найдя на ней никаких следов, он нахмурился, бросив подозрительный взгляд на Лара. Тот, не замечая, что все внимание старейшины сосредоточено на нем, расслабленно болтал с уже довольно захмелевшим Гоблином.
Мутантка наклонилась к деду Захару и начала что-то шептать ему на ухо. Старик внимательно слушал ее, кивая головой, мрачнея с каждым словом все больше и больше. В конце он уже яростно подергивался, рычал и брызгал слюной.
- Обманщики! – завопил он, потрясая кулаками в воздухе, - Нас предали!
Мутанты мигом замолчали и уставились на мечущегося перед помостом старейшину.
- Ты! – дед Захар ткнул сухоньким пальцем в сторону Лара, - Как смел ты надругаться над святым именем Хозяина, присвоив его? Святотатец! На костер! Сжечь его!
Сидящие за столами мутанты начали не спеша вставать на ноги. Но количество выпитого перед этим спиртного сыграло с ними злую шутку. Первый же вставший на ноги мутант успел сделать пару шагов, но споткнулся об вытянутую ногу Зеленого и полетел головой вперед в костер.
- Ну, вот и прекрасно, - хмыкнул Лар, ехидно глядя в глаза деду Захару, и указывая подбородком на бегающего кругами с пылающей одеждой и голосящего от боли мутанта, - Сожжение состоялось, можно продолжать вечеринку.
- Никакой вечеринки, пока мы не покончим с этим! – рявкнул старейшина и ткнул пальцем в сторону Лара и неформалов, - Взять их!
Толпа мутантов, издавая воинственные крики и икая, кинулась на иностранца. Не дожидаясь, когда они приблизятся, Лар кивнул Танатосу, скомандовав ему уходить и уводить других, и кинулся сам навстречу нападающим.
Но количество выпитого тоже ударило Танатосу в голову. Подняв на Лара помутневший взгляд, он кивнул, вроде бы соглашаясь с ним, но как только иностранец спрыгнул с помоста, дико заорал:
- Драка! Бей их! – и кинулся навстречу толпе мутантов.
То, что происходило потом, с трудом мог вспомнить даже дед Захар, который был самым стойким к своему самогону.
Драка в считанные мгновения превратилась в свалку. Ворон с залихватским гиканьем рыбкой нырнул в самую толпу мутантов, и тут же в полете наткнулся на вытянутый с жесте супермена кулак, схлопотав им в глаз. На этом его эффектная, но скоротечная битва закончилась. Пошатнувшись, он как подрубленный рухнул на землю, потеряв сознание.
Гоблин продержался дольше. Вопя боевые кличи, явно подслушанные в исторических фильмах про викингов, он подхватил с ближайшего стола деревянное блюдо и принялся лупить им окружающих по головам. Разнеся блюдо в щепки об особо дубовую голову, он сменил ударное оружие на колющее, позаимствовав со стола чью-то вилку. Столовый прибор явно представлял ценность для кого-то, поскольку на ней болталась бирка с надписью «Собственность Васи Горластого». И теперь из обычной реликвии орудие для приема пищи превратился в боевое оружие. И Гоблин использовал ее по назначению, воткнув в чью-то ягодицу. Судя по громкости раздавшегося вопля, вилка явно была возвращена своему владельцу, правда, не совсем стандартным способом. Даже не достав вилку из пораженной мягкой части тела, жертва кухонного террора с диким ревом кинулась вслед за Гоблином. Догнать он его не смог, поскольку немилосердно хромал, зато успел при падении уцепиться за штаны своего обидчика. Треск разрываемой ткани услышали, наверное, все дерущиеся.
Танатос в это время всеми силами пытался отбиться от наседавших на него мутантов. Сначала он отшвыривался от них едой, но запеченные клубни и куски мяса быстро закончились, и в ход пошла посуда. Благо по большей части она была либо деревянной, либо металлической, и представляла из себя прекрасные снаряды для метания. Но мутанты быстро переняли его тактику, и спустя некоторое время в Танатоса в ответную полетели аналогичные предметы. Когда посуда закончилась, гот вцепился с колченогий табурет, и размахивая им, как палицей, кинулся в самую гущу драки, раздавая удары направо и налево. Благо, табурет можно было использовать не только как дубинку, но и как щит, закрываясь им от нападающих.