— Что ты, Лёха, что ты.
— Денис, одевайся, пойдём по домам, узнаем, как ночь прошла, да скажем, пусть заколачивают окна, от греха подальше, — нахмурился дядя Лёша.
Папа поставил пустую кружку на стол и пошёл в спальню.
— Ты найди доски, какие покрепче, Алексей, — сказал дед, мы с Трофимом пока здесь займёмся. Сегодня уж до болот не пойдём. И зови всех к сельсовету, погутарить надо.
— Хорошо, дед, — ответил дядя Лёша и вышел на улицу.
Я, запахнувшись в старую куртку, вышла во двор, где Гриша с Трофимом снимали ставни.
По деревне раздался перестук молотков, люди начали укреплять свои дома. Провозившись почти до обеда, мужчины обшили ставни железными полосами, повесили дополнительные петли, их также скрыли металлическими лентами. Снаружи дом начал напоминать сейф.
— Совсем без солнышка в избе не годится, — сказал дед, — пока так оставим, заколотить завсегда успеем.
Гриша и Трофим собрали ещё ставни, сделали для них пазы внутри дома. Они просто вставлялись в проём и запирались на широкие поперечные засовы.
— Пусть когти себе все пообломают, твари, — злобно прошипел Гриша.
— Наш дом, — вышла мама во двор, осматривая окна, — мне теперь Форт Нокс напоминает.
— Лишь бы на склеп не похоже было, — Гриша ещё переживал о потере бабушки, и ходил сам не свой.
— Не надо так, — мягко сказала мама, погладив парня по голове, — выберемся отсюда. Всё будет хорошо.
Гриша тряхнул седой чёлкой.
— Ну, пошли, что ли? — К калитке подошёл папа, — все ждут уже вас.
— Готово всё, — согласился дед, — можно идти.
Мы вместе отправились к сельсовету. Народ толпился и гудел, как рой рассерженных ос.
— Михей, что же это творится, — к старику подошёл мужчина с внушительным пузиком, в засаленной телогрейке, — нас так, как скотину перебьют.
— Не кричи, Вася, — поморщился старик, — сейчас разберёмся. А вам бы раньше спохватиться надо было. Сидите у себя на отшибе и думаете, вас общая беда не коснётся.
— Коснулась, — угрюмо сказала сухопарая, серьёзная женщина Зоя в цветастом платке, супруга Василия, — скотину ночью перебили.
— Всю? — Ахнула Мария.
— Почти, — кивнула Зоя, к которой жался мальчик лет десяти. Рядом стояла такая же нескладная, как аистёнок, девочка, на вид лет тринадцати.
— Погодите, не шумите, — поднял руки отец, — посчитайте, сколько нас осталось человек.
Пока все переглядывались, я пересчитала присутствующих:
— Двадцать шесть, вместе с детьми.
— Все здесь, никто дома не остался? — Уточнил дед Михей.
— Мама моя только, — подал голос Лев Андреевич, — она же не ходит почти.
— Окна все заколотили, как Алексей велел? — продолжил расспросы старик.
— Да… Все, — раздался нестройный хор голосов.
— Погоди, а что же теперь со скотиной будет? — Послышался визгливый оклик.
Я обернулась, за мной стояла низенькая, похожая на колобка женщина, в очках с толстыми линзами, отчего напоминала стрекозу.
— Зоя, — одёрнул её дядя Лёша, — тут за свои жизни постоять надо. О скотине сами думайте.
— Как же так, — всплеснула она руками, — пропадёт же.
На неё зашипели из толпы, и Зоя умолкла.
— Все наговорились? — сурово прикрикнул на народ дядя Лёша.
Над людьми повисла тишина.
— Вот что, уходить отсюда надо. Негоже сидеть, ждать, пока нас всех по одному перебьют. Мы прокладываем дорогу через болота. Как закончим, не будем терять и дня. Собирайте самое необходимое, пусть сумки будут готовы. А пока, чтобы, как я уже говорил, в каждом доме факелы были. От свечи их запалить недолго. Подумайте, может кому-то объединиться, вместе съехаться. Так и уберечься легче будет.
— Больно надо, — послышался голос Фёдора, — я сам о своей семье позабочусь.
За его спиной стояла Наталья, укутанная почти по глаза в платок.
— Тебя не заставляют, — резко перебил его дядя Лёша.
— Мы можем вместе жить, — подал голос Василий, — Света с Кириллом и ребятишками к нам переберутся. У нас и изба больше.
Дома этих селян были почти на отшибе, до них ещё монстры не добирались. Придя на первое собрание, они решили, что их это не коснётся, хотя запирались как положено.
— Давно вам говорил, — проворчал дед Михей, — надо ближе с деревней держаться.
— Сколько скотины у вас убили? — спросил отец.
— Так, почитай, пять коров, как не было. Утром зашли, висят, родимые, в паутине, — подала голос Зоя, — остальные от еды весь день отказываются, трясутся от страха.
— Ничего, — обняла её за плечи Светлана, соседка Зои, — вместе полегче будет, а скотину в вашем доме запрём, может и сбережём.