Дядя Лёша достал сапёрную лопату, подозвал к себе Петра, мужа Марии. Они отнесли тело на другой край полянки и там прикопали.
Остальные старались не замечать поспешных похорон, думать о смерти никому не хотелось.
Завтрак не полез в горло, осознание того, что среди нас находится убийца, перебило аппетит.
Собравшись в дорогу, затушили костёр, залили его болотной водой.
— Куда дальше? — Спросил у деда Михея папа.
— Вчера мы весь день на запад шли, так и продолжим. Нам выбирать не приходится, — пожал тот плечами.
— Добро, — кивнул отец и пошагал вперёд.
Болота менялись, исчезла зелёная трава и деревья. Тут и там торчали замшелые пеньки от упавших стволов, напоминая гнилые зубы. Топь показала себя во всей «красе». Впереди нас лежала бурая пустошь, как грязные оконца, светились на ней пятна воды. Облезлые, погибшие деревца, словно скелеты, торчали из тёмной жижи. Тропки больше не было.
— Детей держите в серёдке, — крикнул старик, — ступайте след в след.
Сказать было проще: каждый след моментально затягивало водой, приходилось заново прощупывать палками почву, чтобы не угодить в трясину.
— Лёха, ты инженера поддержи. Не ровён час оступится, — шепнул на ухо мужчине Трофим.
Дядя Лёша оглянулся: Лев Андреевич машинально переставлял ноги, почти не глядя, куда идёт. Дождавшись, пока он поравняется, богатырь поотстал, а потом подхватил нашего Кулибина под руку. Тот даже не обратил внимания. Всё так же брёл по едва различимым следам.
Мы с Гришей шли в центре, рядом с детворой. Впереди шагал дед Михей с отцом и Трофим, за ними женщины, потом мы, замыкали шествие оставшиеся мужчины.
Идти было трудно: илистое дно плотно обхватывало сапоги, не желая выпускать из своих объятий. Приходилось буквально выдирать ноги из трясины. Насколько хватало глаз, картина не менялась.
— Не найдём сухой земли, все на корм тварям пойдём, — глухо сказал Фёдор.
— Ещё утро, — возразил Леонид, — успеем отыскать какую полянку потвёрже.
Солнце, всё так же спрятанное за тучами, неумолимо карабкалось по небосклону.
— Уже первый час, — сказал отец, — Оля, у нас были бутерброды, раздай их детям, пусть хоть на ходу пожуют.
Закопошились и другие женщины в своих рюкзаках. Скоро всем выдали съестного, не останавливаясь, подкрепились. Дети устали и еле шли. Самых маленьких несли на руках.
— Ещё немного, и малышня не сможет идти, — кивнул в их сторону Гриша. На его спине сидел пятилетний сын погибшей Светланы, русоволосый, кареглазый мальчуган.
— Скорее бы найти место для привала, — пропыхтела я в ответ, выдирая ногу из болота.
— Все здесь поляжем, — бубнил Фёдор за спиной.
— Замолчи ты уже, — не выдержал Пётр, — без тебя тошно.
— Жену свою затыкай, — огрызнулся Угрюм, но затих.
Тучи становились всё гуще и кучнее, после обеда небо заволокло клубящимися чёрными горами, в которых золотыми нитями проблёскивали молнии.
— Прибавим шагу, — подбадривал всех дед Михей, — вон вроде посуше местечко виднеется.
Присмотревшись вдаль, я ничего не заметила, поплотнее запахнула куртку и продолжила топать по следам. Стало темнее, как вечером. Мы крутили головами по сторонам, опасаясь, что твари могут раньше выбраться из своих укрытий. Дети хныкали от усталости.
— Нам не успеть до темноты, — обречённо произнёс Лев Андреевич.
— А ты не каркай, — одёрнул его дядя Лёша, — не вечер ещё, часа четыре в запасе есть. Успеем.
— Куда успеем? — Инженер окинул взглядом топь, — на тот свет, только если…
— Дядя Лёва, — Гриша подошёл ближе к мужчинам, — вы нам пример подавать должны, а не раскисать. Мы пока ещё живы и помирать не собираемся.
Инженер ничего не ответил, лишь вздохнул горестно и пошагал вслед за остальными.
— Эй, гляньте, — громко сказал отец, — там деревья, значит, под ними может быть нормальная земля.
В стороне от нас метрах в пятидесяти, виднелись высокие ели, разлапистые, с широкими стволами и густыми кронами.
— Стойте здесь, — скомандовал старик, — мы с Лёхой пройдёмся до них.
Все с надеждой наблюдали, как мужчины прокладывали дорогу к островку, ощупывая трясину палками. Вот им пришлось свернуть в сторону, потом ещё раз.
— Этак они до ночи проплутают, — к нам подошёл Фёдор.
— У вас есть вариант получше? — огрызнулась я.
Из-под бровей на меня зыркнули злые глаза:
— Помолчала бы, девка. Много ты понимаешь, пигалица.
— Вот ругаться не стоит, — перебил его Гриша.