Мы стояли спина спиной с Гришей, озираясь по сторонам.
— Ты видишь что-нибудь? — спросила я.
— Да нифига! Темно, как в ж… — Огрызнулся Гриша.
И тут над поляной раздался оглушительный раскат грома, а за ним на землю хлынул ливень. Твари заверещали. Костёр начал гаснуть.
— Скорее, тащите бензин! — проорал папа.
Мгновения были упущены. Дядя Лёва палил уже без остановки, преграждая тварям путь. Остальные держали перед собой факелы.
Я обернулась, к нам неслись сразу три монстра.
— Гриша! — только и успела крикнуть.
Одна тварь подскочила, вцепившись мне в горло. Тонкие, но необычайно сильные пальцы стиснули так, что я не могла вздохнуть. Ещё чуть-чуть, и она сломает мне шею.
В груди моей что-то взбунтовалось!
Я хочу жить! Я хочу жить!
Яростно зарычав, срываясь на сип, вскинула руки и вцепилась в морду гадине.
Не знаю, как это вышло, но меня будто током шибануло! И вместе со мной эту тварь: по моим рукам замерцали-забегали, как искорки, огни. Из ладоней вдруг полыхнули мелкие ветвистые бело-голубые… молнии! Которые насквозь прошили монстра. Того мигом откинуло от меня на пару метров.
Оно было мертво.
Ошарашенная, обернулась к Грише: рядом с ним скорчилась горящая тварь, но его факел валялся в стороне, потухший.
Визг усилился. Обернувшись, заметила, как к маме несётся ещё одно чулище. Кинулась к ней, не чуя под собой ног, но меня опередил папа. Он вдруг поймал прыгнувшую ему на грудь верещащую тварь и натуральным образом разорвал её голыми руками, и кинул останки во вновь разгорающийся костёр. Кто-то успел полить дрова бензином.
Инженер палил в разные стороны, по поляне, корчась в предсмертных судорогах, лежали пятеро монстров.
Оставшиеся отступили, скрывшись в ночи. Их крики звучали всё дальше от нас. Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Огонь набирал свою силу, даря тепло и защиту.
— Что это было? — ошарашенно выдохнула я, обернувшись к остальным.
Глава 14
Мы растерянно оглядывали друг друга. Отец смотрел на свои руки, не понимая, как он смог одним движением разорвать тварь? Гриша тушил опалённые рукава куртки.
— Вы видели, — заговорил парень возбуждённо, — огни из ладоней, как дали по тварям!
Люба и Мария испуганно смотрели на нас. Не понимая, что происходит.
— Меня укусил монстр, — к нам вышел Фёдор, сжимая запястье. Первой в себя пришла мама.
— Дайте, я осмотрю, их слюна опасна.
Она взяла кружку воды, полила на руку. Ничего не понимая, провела ладонью по коже. Вытащила какой-то осколок.
— Это зуб! Монстр сломал о вас клыки, — удивлённо воскликнула она, разглядывая запястье, там, где должна была зиять рана, — как это получилось?
— Сам не знаю. Тварь кинулась, и я машинально выставил руку, — Фёдор разглядывал свою кожу.
Всхлипнула Зоя, приютившая сирот, у которых погибли родители:
— Мальчонку-то, того… Утащили, — утирала она слёзы рукавом.
— Мы не успели, — понурился папа.
— Остальные все целы? — подошёл к детям дед Михей.
— Да, — раздались их испуганные голоса.
— Вани нет, — вскинулась Люба, — сиротки, Светиного сына.
Детей с нами было немало, за всеми не углядишь. Мы и не успели ещё познакомиться с ними поближе. Одиннадцать сорванцов сновали туда-сюда. Ночью мы спали отдельно от них.
— Как выглядел мальчик? — подошёл отец.
— Ну как, — всплеснула Люба руками, — светленький, худенький, кареглазый. Шёл рядом со мной. И всю ночь поблизости был. Как не заметили, что он пропал?
Женщина расплакалась, к ней подошла Мария успокаивая.
— Обыщите поляну, может, от страха куда забился? — старик взял факел и первым начал осматривать под деревьями и за кустами. Остальные последовали его примеру. Мальчика звали, обыскивая небольшой пятачок. Только всё без толку.
— Гляньте, вот здесь, — подозвал нас дед Михей.
На земле виднелись два следа от маленьких сапожек, точно мальчугана волокли за руки, а он упирался, скользя по земле.
— Сдаётся мне, твари бы в зубах его унесли, — старик присел на корточки.
— Что ты хочешь сказать? — Тихо спросил дядя Лёша.
— Вытолкнули мальчонку, когда костёр гаснуть начал, — дед покачал головой.
— Надо узнать, кто это сделал. Иначе мы рискуем вообще не добраться до людей. Убийца нас по одному перебьёт, — папа понизил голос, чтобы не слышали остальные, — ведь он действует по плану. Своему, извращённому, но всё-таки плану.
— Это как? — Придвинулся ближе старик.