Мы поужинали не слишком наваристым супом и сухими лепёшками, которые приходилось размачивать. Потом отправились на свой пост.
— Как думаешь, кто с маленьким Ванькой так? — Гриша прижался ко мне, поодаль от костра было зябко.
— У меня, кроме Фёдора и вариантов нет, честно признаться. Злобный он, дёрганный вечно.
— Мне от него тоже не по себе, — передёрнул плечами Гриша, — его бы оставить на этих болотах.
Сумерки сменялись ночью, её плащ мягко опускался на землю, погребая под собой последние жалкие лучики солнца. Луны не было, и тьма владела миром безраздельно. На болота опустилась тишина, даже вездесущий гнус стих. Ни ветерка, ни единого движения. Жутко, словно мир застыл в чёрном янтаре.
— Вон они, — ткнул пальцем в темноту Гриша.
Тут же от костра послышался крик:
— Идут!
Твари приближались с той стороны, откуда пришли мы.
— Они как будто следуют за нами, — вздрогнул Гриша, — ты заметила?
— Да. А вдруг мы приведём их к людям? Как тогда? Они расплодятся на все города?
— Не знаю, но это плохо. Днём идти монстры не могут, выходит, им надо всего пару часов, чтобы преодолеть расстояние до нас.
— Жуть, — горло свело от такой новости, волосы встали дыбом. Ещё одна ночь. Ещё одна попытка выжить.
Лев Андреевич поджёг запал огнемёта. Сел чуть поодаль от костра. Если тварь прыгнет, он успеет поджечь её в воздухе.
Белёсые тени приближались, мы невольно сели вплотную друг к другу. Тепло чужого тела действовало ободряюще. С нами рядом была мама:
— Внимательно следите за ними, дети. Может, вы наша единственная надежда.
Отец выдернул из охапки дров большую толстую ветку, пару раз, примериваясь, махнул ею в воздухе. Дядя Лёша, Леонид и Пётр взяли в руки топоры.
— Смотри на Фёдора, — толкнул легонько Гриша.
Я обернулась к мужчине, сидевшему левее от нас. В свете костра его тело странно мерцало, словно покрытое прозрачными чешуйками.
— Непробиваемая кожа, — тихо сказала Грише.
— Ага, — кивнул тот, — получается, его способность просыпается, как только приближается опасность. Отец твой тоже не совсем по размеру «веточку» взял. Попробуй ты. Как включаются молнии?
Страха во мне хватало с избытком, но как я не напрягалась и не смотрела на крадущихся тварей, всё без толку.
— Да ну, — махнула рукой, — будем надеяться, если монстры перепрыгнут, то само сработает. Как вчера. Эй, будь внимательнее, — я одёрнула рукава Гришиной куртки, которые начали тлеть.
— Ух ты, заработало, — парень зачарованно смотрел на свои ладони, — теперь мы почти на равных! — он победно улыбнулся.
Глава 16
Твари учились на своих ошибках. Они не спешили ломиться через костёр, выжидая подходящего случая. Криков тоже было неслышно, а их стремительное передвижение не позволяло отследить, как они перемещаются. Вот она скалит зубы из-за костра, а в следующее мгновение уже на другой стороне полыхающего круга.
— Разделимся, — предложила я Грише, — так шансов убить их будет больше.
— Эй, а если твои молнии не сработают? — парень обеспокоенно смотрел мне в глаза.
— Рядом Лев Андреевич и папа, не бойся.
— Ладно, — кивнул Гриша и пошёл на другую сторону.
Круг огня был небольшим, скоро наша одежда высохла, так от пламени несло жаром. Но расширять его нельзя, дров должно хватить до рассвета.
Твари не стали ждать долго. Резкий крик, видно, им тоже страшно сигать через огонь, и одна летит над костром, прямиком к Любе.
— Успел! — папа, поймал монстра за ногу в воздухе и изо всех сил приложил головой о землю. Раздался противный хруст костей, труп без черепа полетел в костёр.
Монстры завизжали, заметались, но нападать не решались.
— Круто ты его! — крикнула, я отцу, тот лишь улыбнулся.
— Будь начеку, Лара!
Я отсалютовала ладонью и присела поближе к маме, заметив её восхищённый взгляд. Мне кажется, за эти дни любовь родителей вспыхнула с новой силой, как в годы юности.
Ночной танец тварей начался. Смертельные пируэты, скольжение, сложные па тонких тел. Ещё одна взметнулась над огнём, залп огнемёта, и тварь, визжа от боли, падает прямо в костёр. Может, так и дрова сэкономим? Горят монстры неплохо.
Затишье. Мы проверили, как дела у детей. Те спали, усталость победила даже ночные страхи. Женщины сидели, не сводя с них глаз. Никому завтра не хотелось недосчитаться собственного сына или дочери. Дед Михей подкинул дров. Мужчины рассредоточились по кругу.
Твари отошли чуть дальше от костра, почти растворившись во мгле. Над болотом пополз туман, и только до нашего «круга жизни» не добирались его щупальца, отталкиваемые палящим огнём.