— Подельнички, стало быть, — вмешался дед Михей.
— И долго вы тут сидеть собираетесь? — папа обвёл взглядом растерянный народ, — пока, кроме старосты никого в деревне не останется? Как потом от тварей откупаться будете? Жребий тянуть?
Люди пристыженно молчали.
— Прекращать надо это изуверство, — сказал дядя Лёша, — собирайтесь и пойдём в город. Мы поможем добраться. Через все болота прошли, от тварей обороняясь. И сейчас не оплошаем.
На лицах деревенских засветилась надежда.
— И правда, — поддакнул кто-то, — сколько можно здесь сидеть. Раньше монстров куда как меньше было, в месяц одного схарчат, и всё. А теперь. Всё им мало.
Меня передёрнуло: сколько же времени они скармливали своих односельчан и попаданцев? И испугались только тогда, когда к их порогу беда подкралась. А так бы и дальше сидели. Идти с ними куда-то отчаянно не хотелось. Первые же подставят кого угодно, нас или своих. Нет в таких людях ни сострадания, ни совести.
— Да одумайтесь вы, — заломил руки Семён, — как пойдёте через лес, полный монстров?!
— Нормально, — я и Гриша вышли из-за спин, — как мы ходили.
Староста при нашем виде побледнел как полотно, тихо оседая по стеночке.
— Быть не может… — он перекрестился.
Народ стих, во все глаза глядя на нас.
— Чего? — Весело спросил Гриша, — похоронили уже? Это вы поторопились.
Матвей пришёл в себя первый:
— Как же вам удалось вернуться?
— А мы убили матку, и прихвостней её, — Гриша воспламенил свои ладони, — идёмте с нами.
Люди обрадованно зашумели. На лицах появились улыбки.
— Так зачем идти? Если этих тварюг нет, то и мы можем остаться, — молодая женщина, прижимавшая к себе ребёнка, мелко крестилась.
— Нет, — мама поправила очки на переносице, мужчины расступились, пропуская её вперёд, — у меня было время изучить монстров. И по последним данным, которые сообщили мне дети, твари заняли всю планету или большую её часть. А значит, и ваш лес долго пустовать не будет. К тому же не все монстры были вчера в чаще, кто-то из них ходит на разведку и довольно далеко от гнезда. Так что у вас есть лишь короткая передышка, во время которой, может быть, удастся добраться до города без происшествий.
Радость, сиявшая на лицах, потускнела, глаза потухли, и снова в них осталась лишь беспросветная тоска.
— А теперь расскажите, что это за город? И как далеко он отсюда? — папа подошёл к Матвею.
Тот почесал голову:
— Видишь ли, мы, в общем-то, и не знаем толком. Семён всем заправляет. Когда объявились твари, многие селения были разорены, а оставшиеся собрались вместе, тут недалеко был наш районный центр. Там поставили стену, высокую, из бетона. Монстрам по ней не забраться. Так и живут. Наладили натуральное хозяйство. Мы с ними меняемся продуктами.
— А что, овощи они растить могут, а коров нет? — вмешался дед Михей, — странно это.
— Ничего странного: с появлением скелетов солнце постоянно спрятано за тучами. Вы сами видите наши делянки. Чахлые, огород не родит. Овощи гниют прямо в земле. Едва удаётся собрать несколько килограмм. А у них теплицы.
— А коровников нет? — не сдавался старик.
Матвей разозлился:
— Чего к словам цепляешься? За что купил, за то и продаю. Не видел сам, не знаю.
— Будет вам, — махнул рукой дядя Лёша, — поговорили, и хватит. Расклад такой, кто хочет, пойдёмте с нами. Кто нет — оставайтесь, ждите, пока Семён вас скормит уцелевшим тварям или тем, кто придёт вместо них. Задержать нас вы не сможете, пытаться не советую, — он кивнул в нашу сторону и похлопал ладонью по обуху топора.
— Мы так жили много лет, — заверещал вдруг староста, — а тут вы, благодетели. Не слушайте их, никому мы в городе не нужны, им самим места мало. Не пустят нас.
— А вот и проверим, — ответил Матвей, — как хотите, — обернулся к сельчанам, — я иду с ними.
Он отошёл к нам, сложив на груди мощные руки.
— И я… мы тоже… — понеслось из толпы.
Люди подходили к нам, пока возле Семёна остались лишь его приспешники.
Дверь избы открылась, и на пороге появилась Анна:
— Змеи вы подколодные, — она трясла полотенцем в руках, — сколько лет на вас Семён горбатился. На свой страх и риск ездил, продукты привозил, чтобы дети ваши не голодали. А вы…
— Ты нас не стыди, — крикнула какая-то женщина, — знаем, о ком он горбатился. У вас-то всегда полна чаша, а нам что остаётся?
Вдруг толпа начала расступаться. Позади неё показался Фёдор. Мутным взглядом обвёл он собравшихся: