— Нет, — Гриша открыл веки и улыбнулся, — тебя ждал.
— Как ты? — Подошла ближе и села на старенький стул, — я только без гостинцев, — развела руками.
Парень махнул ладонью:
— Какие уж тут подарки. Лучше расскажи, где нас устроили?
Мама тоже подошла ближе. Я описала квартиру, где была, в другие пока не заходила. В стандартной планировке нечего ожидать каких-то особых изысков, квартиры все одинаковые. Нашим размещением занялись женщины, распределяя, кто и где будет жить. Так что особых подробностей и сама пока рассказать не могла.
— Квартира — это хорошо, — прикрыл глаза Гриша, — нажился я в доме по самое не могу.
Лицо парня всё ещё было бледным, сказывалась потеря крови. Мама потихоньку кивнула мне на выход:
— Лара, пора идти, мальчику надо отдохнуть.
Попрощавшись с Гришей, я вышла на улицу и побольше вобрала в себя свежего воздуха, в носу свербело от запаха лекарств. В квартиру пока не хотелось, и я решила осмотреть город. Медленно брела вдоль улиц, за домами открывались старые дворики с кое-как отремонтированными качелями и турниками, пустыми песочницами. Всё было каким-то унылым и серым, будто город и сам грустил о своей прошлой жизни. Главная улица, по которой я пошла, упёрлась в большие теплицы. Мне казалось, что поселение гораздо меньше. Но последние ряды строений были переделаны под насаждения, обеспечивая город продуктами.
Я развернулась и направилась домой. Нашу семью с дядей Лёшей, дедом Михеем, Гришей определили в одну квартиру. Инженер, Лев Андреевич и Трофим поселились рядышком, вместе Любой, Леонидом и их тремя детьми. В остальных разместили тоже всех наших деревенских, кто был из Завидово, предпочли другой подъезд, расселившись там, на двух этажах. Кормили в столовой, где по очереди дежурили женщины, каждый квартал в своё время, чтобы не было толчеи.
Почти всем в городе заправлял тот самый хмурый дядька, Кирилл Валерьевич, который встретил нас у ворот. Как он управлялся с таким количеством народа, не знаю, но был в курсе жизни каждой семьи, распределял работу или общественные обязанности, следил за продуктами и теплицами. Казалось, что он находится повсюду в городе, встретить его можно было везде и в любое время.
Меня пристроили санитаркой в больницу, по просьбе мамы. Работа была нелёгкой, но я могла чаще видеться с Гришей. Вот и сейчас, помыв коридор второго этажа, поспешила к другу.
Гриша сидел на кровати, увлечённо играя в карты со своим соседом, лысоватым дядькой невзрачной наружности и с таким же незапоминающимся именем.
— Лара, привет! — Глаза парня засияли при нашей встрече, — я всё ждал, когда же ты ко мне зайдёшь.
— Только управилась с полами, — улыбнулась я в ответ.
Сосед, сославшись, что ему надо покурить, вышел из палаты. Я присела на край кровати. Гриша обнял меня:
— Здорово, что ты зашла. Я соскучился, — он звонко чмокнул меня в щёку.
— Так и не поблагодарила тебя за своё спасение.
— Пустяки, — он заглянул мне в глаза, — я всегда приду тебе на помощь, Лара.
— Испугалась за тебя, когда увидела, как эта тварь повисла на руке.
— Ты знаешь, а у меня страха не было. Злость какая-то. А потом, когда увидел, как ты его по хребтине съездила, так и вовсе понял, что ей нас не одолеть, — он уткнулся в мои волосы, вдыхая их аромат, — Лара, обещай. Если мы выберемся, ты останешься со мной. Я всегда буду тебя защищать и ни одной твари не дам в обиду!
В груди что-то ёкнуло, и сердце унеслось вскачь, обгоняя, наверное, болиды на трассе. На душе стало тепло и легко, и чувство тоски, поселившееся внутри, после того как мы очутились здесь, куда-то пропало. Надежда робкими лучиками пробивалась сквозь мою хандру, и снова верилось, что всё будет хорошо. И вместе с тем, стало страшно, что мечты не сбудутся.
— Если мы вернёмся, появятся новые люди и новые… девушки, — подняла я голову к Грише.
— Подруга, — ухмыльнулся тот, — ветераны друг друга не бросают, — и ещё крепче обнял, уткнувшись носом в плечо. Я гладила его волосы, и на улице будто показались солнечные лучи сквозь плотную завесу туч.
Жизнь наша постепенно вошла в колею. Мужчины в основном трудились в теплицах, на заготовках дров и других тяжёлых работах, женщины: в прачечной, столовой, больнице, администрации. В городе был построен коммунизм: с каждого по возможности, каждому по потребности. Оно и понятно: кому нужны деньги там, где нет ничего, кроме желания выжить любой ценой. Не имеют больше значения машины, украшения, новые гаджеты. И каждый трудится, не отлынивая, потому что даже от одного работника зависит выживаемость всего города.