Глаза с трудом приоткрылись. На фоне хмурого неба прорисовывался мужской силуэт в пальто, полы которого развевались на ветру. Присмотревшись, я поняла, что лежу на краю какого-то обрыва. Вдалеке виднелись речка и темный лес. А еще я поняла, что при всем желании не смогу двинуться. Все мои члены сковала слабость.
Слегка повернув голову, я застонала от боли, но успела определить, что лежу на поваленном дереве, а в затылок упирается какой-то сук.
— А, вот и ты, наконец, очнулась! — пропел мужчина радостным голосом и повернулся ко мне.
Я сдавленно охнула: на меня смотрел князь серебряных, а по совместительству — отец Валентина и, возможно, мой… свекор? Он что, тоже против нашей свадьбы?
— Вот, решил дождаться твоего пробуждения, — доброжелательно произнес вампир, — не люблю пить из бессознательного сосуда — кровь как-то вяло течет.
Вампир демонстративно потянулся и шагнул ко мне. Я попыталась отползти и произнести что-нибудь протестующее, но смогла лишь невразумительно промычать. Хорошо же меня приложил… родственничек.
— Прости, — развел руками князь, — лично против тебя я ничего не имею, — он опустился на колени и провел рукой по моим спутанным волосам, глаза переливались серебром и неподдельным сочувствием, — просто, понимаешь, от тебя зависит моя судьба. Я князь по старшинству, но отнюдь не по силе. На мое место претендует много более молодых, но сильных вампиров. Я должен получить силу медальона. Я не могу упустить такой шанс! — его глаза жестко сверкнули, рука сжала в кулаке прядь моих волос и с силой запрокинула голову.
Мне оставалось только молча смотреть, как приближается его властное лицо, и вытягиваются острые клыки. Как в тумане, я вспомнила уютный дом и замечательного мужчину, от которого сбежала. Дура! Какая же дура! Эгоистка! Не оценила того, что Валентин сделал мне такой подарок: верность и любовь на всю жизнь. Он доверился мне и теперь расплатится за это. Ведь погибну не только я, но и он… Самое прекрасное, что было в моей непутевой жизни. Как могла я, еще недавно страдавшая от неразделенной любви, не оценить то, что дал мне он?
Сердце сжалось от страха, когда клыки вонзились в мою шею. Как же больно! Не верьте тому, кто скажет, что от укуса вампира испытываешь удовольствие. Это ОЧЕНЬ БОЛЬНО! Кровь пузырилась и клокотала, вытекая из раны в рот вампира. Я даже слышала жадные глотки. По щекам полились слезы. Но плакала я не от боли. Я оплакивала потерянную любовь, оплакивала неминуемые страдания дорогого мне человека.
Сквозь пелену, затягивающую зрение, я еще успела увидеть, как вампир оторвался от меня, или его оторвали…
Глава 19
Я бестелесная, эфемерная форма бытия, я парю во тьме. Я вижу насквозь все сущности, понимаю любой язык, читаю любые мысли. Я все обнимаю и всех люблю, потому что я и есть любовь. Нет, я Любовь! Это мое статическое состояние, и я счастлива этим…
Я легко, как большой дирижабль, всплывала над туманом забвения. Еще не желая полностью погрузиться в реальность, но, чувствуя, что забытье уже не держит меня в своих цепких объятиях. Я слышала только звуки, далекие, как эхо. А еще очень хотелось…
— …пить? Ты думаешь, стоит?
— Но она столько времени не приходит в себя, — в низком голосе звучало отчаяние.
— Думаешь, ей понравится делать это в первый раз таким способом? — высокий голос звучал резко для моего неокрепшего слуха и выражал большую долю сомнения.
— Ей все равно придется делать это. Не думаю, что она придет в восторг, но у нас нет выбора.
— У нас ее очень мало, — на сей раз в высоком голосе звучала изрядная степень брезгливости. — Такого еще никто не делал. Кто знает, может, она проснется с дикой жаждой.
— Ты права. Я раздобуду еще, а ты пока попробуй влить в нее хотя бы это, — голос замолчал на секунду, и мне почему-то стало страшно и одиноко. — К тому же, она уходила в таком настроении… Короче, когда она придет в себя, меня рядом быть не должно. Все. Я ушел.
Нет! Стой! Ты не можешь уйти! Самый родной, самый любимый… Кто?
Я не могла вспомнить причину моего смятения, но оно помогло выплыть на поверхность в момент, когда к моим губам поднесли стакан. Звуки резким крещендо ворвались в мою бедную голову, оглушив на миг, и я машинально глотнула жидкость. И закашлялась от противного вкуса. Сухость во рту была невероятная. В меня опять стали заливать эту гадость, и я моментально возненавидела того, кто это делал.