Проходит день, но Эзелина нет.
Постель не смята, в стойле конь его,
Оруженосцы ровно ничего
Не знают. Ищут на тропе, дрожа,
Следов убийства или грабежа -
Нет ничего. Ни смятого куста,
Ни пятен крови, или лоскута,
Ни трав, полузасыпанных песком,
Когда упавший на землю ничком,
В конвульсиях уже бессильных рук
Ногтями разрывает дёрн вокруг,
И по сырой траве ногами бьёт -
Трава всегда убийство выдаёт!
Но Эзелин, как видно, не убит:
Безвестность о надежде говорит,
Хотя у многих подозренья есть...
И вот молва порочит Лары честь:
При нём молчат, а без него опять
Не устают догадки повторять.
За часом час прошло немало дней,
И с каждым часом краски всё мрачней.
7.
Залеченная рана не болит.
Но гордость всё равно кровоточит.
Сочтётся Ото с Ларой - он упрям.
Он Ларе враг и друг его врагам.
Теперь пусть разберётся суд во всём:
Кто Эзелина устранил тайком?
Ни у кого ведь не было причин
Желать, чтобы исчез граф Эзелин.
Разоблаченьем Ларе пригрозив,
Ушёл он, а теперь едва ли жив.
Слух ширится, ведь к истинам слепа,
Так любит тайны серая толпа.
А Лара к слухам повод подавал:
Ни с кем в округе дружбы не искал.
Он странно вспыльчив и неукротим,
А как владеет он мечом своим!
Где он искусство это смог постичь?
Где взял он ярость, хлёсткую, как бич?
Она не схожа с тем огнём слепым,
Что можно словом погасить одним.
Нет, в нём бушует, доброту презрев,
Глубинный, целеустремлённый гнев,
Лишь в том, кто долго власть в руках держал,
Такой безжалостный вскипает вал.
И тайны эти, и людская прыть
Всех порицать охотней, чем хвалить,
Всё в тучу собралось. И Лара сам
Знал, что придётся сразу всем врагам
Сплотившимся, ответить за того,
Кто мёртвый иль живой, травил его.
8.
В стране дух недовольства закипал.
Там был тираном каждый феодал.
Любую прихоть, превратя в закон,
Путь открывал грехам и крови он.
Мятеж, междуусобицы, война -
Была готова вспыхнуть вся страна:
Всяк повода искал, чтобы опять
Резню междуусобную начать.
Союзник или враг. В такой войне
Никто не остаётся в стороне!
В своих владениях любой барон
Был царь и бог, всех притесняя, он
Слепую жажду мщенья разжигал,
И в душах поднимался гневный вал.
И Ларе завещал с землёй отец
Немало рук ленивых и сердец
Разгневанных... но столько лет подряд
Скитаясь, Лара не был виноват
Ни в чём пред ними. Мягностью своей
Изжил он страх в сердцах своих людей.
Народ его любил и оттого
Боялись не его, а за него.
Считали слуги, что несчастен он,
Что одиночеством почти сведён
С ума. Так мрачен одинокий быт...
Но в замок вход для всех всегда открыт.
И к тем, кто в поединке с жизнью пал,
Сочувствие граф Лара проявлял:
Со знатными он холоднее льда,
Зато к простым внимателен всегда.
Всем беднякам, не тратя лишних слов,
И землю он предоставлял, и кров,
И люди замечали день за днём,
Как быстро круг вассалов рос при нём.
Он щедрый вождь, он добрый господин,
Особенно с тех пор, как Эзелин
Исчез. А может, Лара был смущён,
Тем, что предвидел злые козни он?
Что б ни было - он презирал вождей,
Искал симпатии простых людей,
Расчёт? Но он добился своего:
О нём судили по делам его -
Ведь всех, кого синьор с земли сгонял,
Охотно он к себе в вассалы брал.
Крестьян не грабят. В деревнях покой.
И на судьбу не ропщет крепостной.
Здесь нищету презреньем не клеймят.
Здесь юность ждёт за подвиги наград.
И всех, кто пригодиться мог в борьбе,
Граф крепко привязать сумел к себе.
Ожесточённых тем он привлекал,
Что радость близкой мести обещал,
Влюблённым посулил брак без препон
Между людьми любых сословий он.
Свободу - всем. Лишь должен час пробить,
Чтобы открыто рабство отменить.
Созрело всё. И вот, в тот день, когда
Граф Ото с нетерпеньем ждал суда,
Гонец его ответчика застал
Во всеоружье: замка мрачный зал
Вооружённой полон был толпой -
Доверясь небу, землю звал на бой
Мятежный Лара, он освободил
Всех крепостных! И только для могил