За день до приезда отца Альма пообещала:
– Если что… если вдруг что – я тебя не обделю. Но и ты мне помогай.
– Заметано, – кивнул Пепельник. – Будем держаться вместе. Мы же семья.
Альма вспомнила хвост из ниток, заговоренный на разрыв, и подтвердила:
– Да. Семья.
Следующая поездка поначалу была копией предыдущей. Здравку усадили в мешок. Отец скривился: «Оставьте ее здесь, ничего с ней за день не сделается, дом протопленный», но Альма сказала, что могут спросить, с кем оставили, и придраться, а Пепельник ее поддержал и поймал дочку. Выполняя обещание о помощи.
В машине сердце колотилось так, что чуть ли не выпрыгивало из груди. Альма чувствовала, что лед тронулся. Как будто среди зимы – в двух шагах от Вьюжной Недели и визита Снежного Деда – запахло самой настоящей весной. Она выудила Здравку из мешка, прижала к себе, прежде чем подняться по ступенькам в здание паспортного стола. Дошла до нужного кабинета, удивляясь пустоте коридоров – «неужели все уже начали праздновать?» Она подняла руку, чтобы постучать – отец и Пепельник стояли за спиной, охраняя и не позволяя сбежать – но не успела проделать незамысловатое действие. Двери кабинетов открылись, из них вышли рыси в бронежилетах и экипировке, технично оттеснившие Альму в сторону. Из кабинета выскочила Марианна, обняла ее за плечи, мурлыкнула завизжавшей Здравке – «все хорошо, не бойся, все хорошо!» – и громко спросила:
– Пойдешь со мной или с ними?
– С тобой, – быстро сказала Альма. – Я хочу уйти. Только мужа не трогайте. Не бейте. Он… он отец моего ребенка. И у нас было уютное дупло.
Пока она договаривала, отца с Пепельником уложили физиономиями в пол. Один из альф-рысей приподнял затемненный щиток шлема и пообещал:
– Я его просто на пятнадцать суток закрою. До выяснения личности.
Альма узнала Виктуша, кивнула, и пошла вслед за Марианной. Не зная, куда ее ведут, но полностью доверяя – не представителям федеральных властей, а коту и кошке, которые хотели котенка, таскали друг у друга куски из тарелок, любовно мурлыкали и терлись носами прямо в кафе, не стесняясь людей, Альмы и других рысей. От Марианны пахло казенным кабинетом, бензиновой пылью, Виктушем, и – совсем чуть-чуть – рысенком. Это значило, что вежа сработала, Линша одарила общительное семейство своим благоволением. А раз одарила, значит, Альме и Здравке тоже достанется крошка счастья и удачи. Уже досталась – сегодня на заимку возвращаться не придется.
Глава 3. Илларион. На новом месте
Больше всего радовало то, что родители не любили разговоров по телефону. В сообщениях проще обойти неприятную тему, а иногда можно отделаться фотографией – вот, смотрите. Сами додумывайте.
Он коротко отчитался, что отдал документы в отдел кадров и снял дом с навесом для машины в Насыпном переулке. Сообщил, что в Ключевых Водах лежит такой же снег как дома – ладно, соврал, дома сугробы были о-го-го – и пообещал написать подробности позже, потому что им с Брайко надо сходить в магазин. В ответном сообщении прилетел вопрос: «Волки на тебя косятся?». Илларион подумал и написал развернутый ответ: «Волки – да. Лисы любопытничают. Люди, по-моему, не понимают разницы, пока им не скажешь. Видят, что оборотень, а пес или кот – не различают». Вероятно, родителей это немного успокоило, потому что вместо выпытывания подробностей мама осыпала его ворохом бытовых наставлений. Илларион эти сообщения даже дочитывать не стал. Проглядел мельком – «искупай, приготовь ужин» – и фыркнул. Как будто они с сыном остались вместе в первый раз.
Он начал будить Братислава, опасаясь, что тот, проснувшись, осмотрится и запросится домой. Обошлось. Сын потянулся к Иллариону, боднул лбом и потерся носом об нос – так рыси выражали друг другу любовь и доверие.
– Сходим в магазин? У нас пустой холодильник. Уже вечер, темнеет. Надо что-нибудь купить, не будем же мы ложиться спать голодными.
Брайко зевнул, спросил:
– Гулять?
– Заодно и погуляем. На ногах, не на лапах. Мне нужно в магазине деньги за еду отдавать.