На построении смен Илларион окончательно выкинул дурные мысли из головы. Он внимательно выслушал доклад старшего уходящей смены – тот отчитался о случившихся происшествиях, проверках и проведенных занятиях. После этого начался инструктаж заступающей смены. Временно исполняющий обязанности командира подразделения озвучил поставленные задачи, довел до сведения приказы руководства. На дежурство вышли пять расчетов, и Илларион постарался запомнить имена и лица тех, с кем еще не сталкивался в свои редкие визиты в часть.
Карой позаботился о том, чтобы его первая смена на новом месте была спокойной. Прошли занятия по пожарной и альпинистской подготовке, потом второй расчет выехал на тушение хозпостройки – Илларион сорвался с места, спустился по трубе в гараж, впрыгнул в машину на улице и зафиксировал прибытие расчета на вызов в положенный срок.
Еще одно занятие, отдых, выезд на ДТП, обед в столовой, выезд по вызову об угрозе взрыва. От экзамена по подъему в высотное здание он удачно увильнул, предъявив зачетный лист из Хвойно-Морозненска, к полднику перезнакомился со всеми сослуживцами и попросил называть его Ларчиком – чтобы не ломать язык. После сочников с чашкой густого какао Илларион поддался на уговоры и превратился. Это вызвало восхищенный визг фельдшерицы, менеджера по персоналу и поварихи. Иллариона долго тискали, хвалили за то, что он громко мурлычет, чесали за ушами, трогали кисточки и покормили еще одним сочником и свежим творогом с вареньем – вот и выгода от смены тела привалила. Товарищи по службе оценили когти и то, как он без видимых усилий влез на верхушку фонарного столба и спустился обратно, и сказали, что такую ловкость грех растрачивать без дела.
В девять вечера Илларион позвонил в детский сад, выслушал отчет, что день прошел хорошо, и наигравшийся и поужинавший Братислав уже уложен спать. Попрощавшись с воспитательницей, он застыл, выбирая, что сделать: двинуть в комнату отдыха и полежать или заварить чай и доесть припрятанный сочник. Решение приняли за него. Прозвучало объявление по громкой связи: «Горение внутри частного жилого дома. По словам соседей, там может находиться человек».
Доехали быстро – дороги почти очистились, не было ни пробок, ни громоздких междугородных автобусов и фур, которые не объедешь, даже если они послушно прижимаются к обочине. По прибытии на место Илларион с напарником включили дыхательные аппараты и проникли в горящий дом через окно. Они обследовали пылающую комнату, никого не нашли и переместились в смежное помещение. Там, возле выхода, обнаружили человека в бессознательном состоянии. Илларион надел на мужчину маску для спасаемого, и они с напарником вынесли его на свежий воздух. Скорая приехала, когда помещение проливали на второй раз. Спасенный оказался хозяином дома. Его госпитализировали с диагнозом «отравление продуктами горения, алкогольная интоксикация».
Хорошо выгоревшая кровать и опыт подсказывали, что хозяин спьяну заснул с тлеющей сигаретой в руке, а потом попытался покинуть дом и не успел, но в рапорте Илларион написал не домыслы, а сухое изложение фактов. «Огнем были повреждены постельные принадлежности и внутренняя отделка дома, закопчены стены и потолок. Причина пожара будет устанавливаться сотрудниками отдела пожарно-технической экспертизы».
Оставшееся время смены прошло удивительно спокойно – только один раз съездили и залили пеной горящий мусорный контейнер.
После построения и пересмены Илларион еще раз искупался в казенном душе, чтобы окончательно отбить запах гари, попрощался с сослуживцами и поехал за Брайко. Воспитатели, увидев его, удивились:
– Мы думали, вы отдохнете, заберете его вечером.
– Когда нет сложных пожаров, я его сразу забираю, – объяснил Илларион. – Смена была тихая. Мы сейчас где-нибудь перекусим, погуляем и будем кроватку собирать. Сомнительное развлечение, как раз до следующей смены хватит.
Брайко повисел у него на шее, на вопрос: «Куда хочешь пойти?», ответил: «В парк». Илларион охотно согласился. Весна в Ключевых Водах была совсем не такая как дома. Вот, только что лежал снег, а как растаял и подсохло, сразу цветы с бутонами появились на клумбах. Солнце днем припекало, в куртке было жарко, в рубашке холодно. Календарь уверял, что сейчас первые дни апреля, а Иллариону казалось – июнь. Начало лета. Хорошего лета. Тепло и гнуса нет.