Отстегнув от пояса армейский нож, Владлен попробовал поскоблить припечатавшуюся грязь. Отвалился небольшой кусочек, и Лозовский увидел такое, от чего к горлу невольно подступил ком. На ручке черпака отчетливо прочитывалась надпись крупными буквами «ФАБЕРЖЕ», а рядышком, подле двуглавого орла, аккуратные инициалы «I.P.» и номер 15076. Это был именник мастера, и принадлежал он Юлиусу Александровичу Раппорту, являвшемуся главным серебряником великого ювелира.
– Где ты его нашел? – спросил Владлен натянутым голосом.
– Вон, около того бугра, – беспечно кивнул Назар в сторону небольшого пригорка, заросшего полынью. – Чего ты напрягся? Что-то серьезное?
– Это клеймо Фаберже, точнее, одного из лучших его мастеров, Юлиуса Раппорта.
– Неужели? – невольно ахнул Назар. – Вот так почин!
Кроме дорогих вещей, украшенных драгоценными камнями и платиновыми вставками, фирма Фаберже производила изделия, которые могли приобрести люди со средним достатком. Именно таковым и был половник, украшенный тонкой позолотой.
– Представь себе. Юлиус Раппорт специализировался на убранстве стола. Делал подносы, кружки, подстаканники…
– Сколько это может стоить? – заинтересованно спросил Шелестов.
– Точно сказать трудно. Но если навскидку, думаю, что потянет на тысячу баксов, а может быть, даже больше. Тут все зависит от спроса.
– То есть на каждую вещь нужен свой покупатель…
– Ты правильно сформулировал.
– Для начала неплохо.
– Уверен, что если здесь есть одна такая находка, то наверняка должна быть и другая. Это как грибы, нужно только хорошо поискать.
– Работаем дальше? – с энтузиазмом предложил компаньон.
– Знаешь что, у меня есть предложение получше, – вспомнил Владлен слова Кощея. – В Староконюшенном переулке скоро будут перестраивать дом, об этом мало кто знает. Давай попробуем пошуровать в нем. Уверен, что нам повезет. А этот ковш не что иное, как знак.
Шелестов задумался.
– Но нас туда никто не пустит. Сейчас с этим строго.
– Заплатим сторожу пару штук и уладим дело.
– Идея, конечно, хорошая, но как-то уж очень неожиданно… Чего это ты вдруг повернул? Вроде бы все заладилось…
Вытащив из кармана листок, Владлен протянул его Назару.
– Возьми.
– Что это?
– Ты что-нибудь слышал о саквояже Фаберже?
Пожав плечами, Назар ответил:
– Только в общих деталях. Знаю, что мастер передал его на хранение в норвежское посольство, а те его не уберегли. Кажется, был налет и сокровища исчезли.
– Совершенно верно, – согласился Лозовский и рассказал Назару все, что услышал от Кощея. – Это поле от нас никуда не денется, мы здесь все равно свое возьмем. А вот Староконюшенный переулок может обыскать кто-нибудь другой, пока мы здесь с тобой будем копаться. У нас всего лишь пара дней!
– Возможно, ты и прав, но как-то уж масть пошла… – терзался в сомнениях Назар. – Не хочется оставлять. Еще неизвестно, найдем мы там что-нибудь или нет…
– Чудак человек! Дом в Староконюшенном нужно обязательно осмотреть сейчас, даже если мы не найдем там никакого сундука Фаберже. Ну, потеряем день-другой, только и всего! Все эти старинные дома реально напичканы драгоценностями, просто нужно уметь искать. Сам подумай, сколько лет тому зданию? Сто лет?.. Двести? Может, двести пятьдесят?.. У нас в России всякий раз случаются какие-нибудь беспорядки. Две революции только чего стоят! Вот народ и прячет свои сокровища по щелям и закуткам. Нам достаточно только хорошо поработать с металлодетектором… Так ты со мной?
Назар широко заулыбался:
– После того, что ты рассказал, мне хочется бежать на Староконюшенный.
– Не так быстро. Давай хотя бы перекусим, а уж там в дорогу.
Глава 4
Заказ царя, или Яйцо Фаберже
1915 год, июль
Государь Николай Второй принял Петера Карла Густавовича Фаберже в Царском Селе, в личных покоях Александровского дворца. Подобной чести удостаивались немногие. Николай Александрович вообще предпочитал хранить свою семейную жизнь от посторонних.
В кабинете государя было скромно, никаких излишеств, лишь самое необходимое: небольшой квадратный стол, на котором стояла высокая чернильница с ручкой, пресс-папье, фарфоровая ваза с алыми розами (поставила государыня, а возразить Николай Александрович не посмел) и несколько листов бумаги, сложенных в аккуратную стопку; рядом два стула, у стены коротенький диван. Из украшений на стенах висели лишь две небольшие французские гравюры, да еще высокий светильник в стиле Людовика Четырнадцатого, стоявший в самом углу.