— Вопрос перестал быть риторическим и философским, — глубокомысленно изрёк Скотт, когда мы заняли свои места за столом. — Не прогадаем ли мы, если станем человечеством?
— Мы столько мечтали об этом, — я улыбнулся. — А теперь засомневались^
— Мечты — это только воздушные замки, — фыркнул Паразитински, — а жить всегда хочется в реальном, тёплом и просторном доме. Если верить нашим преданиям и сказкам, переход к человечности неминуемо повлечёт за собой полный отказ от базисных принципов нашей цивилизации — магии и колдовства. Леви, ты готов отказаться от всех достижений магической науки — космонавтики и компьютерной техники, медицины и биологии? Как мы сможем вести без колдовства сельское хозяйство, строить дома, создавать новые машины? Стоит ли жертвовать всем этим, чтобы стать человеком?
Я задумался. Человечность и в самом деле посягала на самые основы нашего колдовского мироздания.
— Став человечеством, мы забудем свой нынешний мир, — продолжал вдохновлённо витийствовать Скотт. — Нам придётся заново строить цивилизацию! Теперь уже человеческими способами. Но как можно создавать металлы, керамику, пластмассы без колдовства?
— Может, мы всё-таки забудем не всё? — робко возразила Дунь Ша. — Останутся колдовские тексты, магические заклинания, предания…
— Для человечества они будут только сказками, — безжалостно отрезал Пара-зитински. — Их будут рассказывать детям ради забавы!
— Да, скорее всего, мы потеряем и память, и… И даже свои личности, — вынужден был согласиться я. — Но зато мы приобретём человечность…
— Человечность взамен всей колдовской цивилизации — не маловато ли? — с сомнением покачал головой Скотт.
— Может быть, человеческая и колдовская цивилизации смогут существовать одновременно? — предположил я.
— Думаю, что процесс будет напоминать цепную реакцию — раз начавшись, он уже не остановится! — тряхнул головой Паразитински.
Некоторое время мы ели молча.
— Может быть, всё не так трагично, — нарушила молчание Дунь Ша, когда мы перешли к десерту. — Завет Нинелия ещё нужно правильно истолковать. А на это могут уйти годы и десятилетия.
— Вполне возможно, — кивнул Скотт.
— Я, к примеру, никак не возьму в толк, что значит первый тезис старца — «преодолей самоё себя»?
— Нужно как-то изменить свою личность, — сказал я. — Стать добрее, справедливее, что ли…
— Допустим, — Паразитински задумчиво наморщил лоб. — Хотя дать определение, что такое доброта и что такое справедливость, наверное, не возьмётся ни один из наших мыслителей. Но как собрать все народы в одну семью, чтобы стать человечеством? Народы с разными взглядами на жизнь, со своими проблемами, страхами и комплексами — и всех в одну семью? Как это сделать?
— Всё очень просто, мальчики, — сказала Дунь Ша с очаровательной улыбкой на устах. — Жители Земли только тогда станут человечеством, когда преодолеют все свои страхи и комплексы…
Она чуть помедлила, размышляя, а потом добавила:
— И объединятся в единое целое для того, чтобы решить те задачи, которые в одиночку им ни за что не решить.
И-До под потолком каюты разразился весёлой трелью и радостно полыхнул разноцветными огнями.
— Может быть, — Скотт почесал пальцем затылок. — Но как истолковать третий тезис старца — «ежедневно и ежечасно отдавать всем частички своей души»?
Утром следующего дня я обнаружил радикальные изменения в своём внешнем облике. Ещё вчера вечером из зеркала на меня смотрел обычный леший: заросшее коричневатыми волосами лицо, на котором выделялись только глаза, рот и курносый бугорок носа. А к сегодняшнему утру под глазами появились полукружья чистой розовой кожи, на которых не было и следа растительности. На Земле меня, конечно, ждут жуткие неприятности. Минимум — углублённое медицинское обследование. И повышенное внимание общественности, особенно её женской половины.
Коммуникатор в нагрудном кармане комбинезона разразился звонкой трелью. Звонила Дунь Ша:
— Лёвушка, ты не мог бы зайти ко мне? Срочно.
В её голосе звучали тревожные нотки.
Дунь Ша, естественно, встретила меня круглыми от удивления глазами. Остальную часть её лица скрывала сделанная из цветастого платка повязка.
— Не обращай внимания, — успокоил я китаянцу. — Ничего страшного. Просто за ночь у меня исчезли волосы под глазами.
— А я думала, что только у меня начались проблемы, — Дунь Ша сдёрнула повязку с лица. — Полюбуйся!
Я охнул. Длинный кикиморский нос китаянцы за ночь немного укоротился, слегка затупился и теперь очень походил на маленькие симпатичные носики дотринадцатилетних девочек. Правда, всё-таки был ещё длинноват.
Некоторое время мы молча рассматривали новые лица друг друга.
— Интересно, а как чувствует себя Скотт? — я нажал кнопку вызова на коммуникаторе. — Доброе утро, Скотт. Внимательно осмотри себя в зеркале и перебирайся к нам на «Чэнъи».
Через пять минут в люке печной трубы показалось перекошенное от испуга лицо Паразитинского. Он ошалело смотрел на нас, а потом повращал головой вправо-влево:
— А у меня — уши!
Длинных и острых, почти ослиных гоблинских ушей больше не существовало. Органы слуха Скотта Паразитински оплыли, затупились и теперь отличались лёгкой лопоухостью — как у тринадцатилетнего мальчишки.
— Цепная реакция превращений началась, — констатировал Скотт. — Процесс пошёл… По завету старца Нинелия…
…Земля всё ближе и ближе. Сообщение о нашем постепенном превращении в людей вызвало на Земле бурю эмоций. Некоторых оно обрадовало, у других вызвало резкий протест и неприятие. На Земле решили, что метаморфозы с нашим внешним обликом как-то связаны с воздействием И-До и Завета старца Нинелия. Мол, всякие там неисследованные космические эманации, аура пятого порядка размерности и прочее, прочее, прочее. Но у меня есть на этот счёт и свои собственные соображения. Я сижу у окошка летящей к Земле избушки и думаю.
Наверное, И-До и в самом деле играет роль катализатора в процессе очеловечивания, поглощает зло, которого так много в нашем мире, и замещает его добром. Может быть, присланный старцем Нинелием свиток действительно указывает нам путь для самосовершенствования: преодолеть собственные комплексы и страхи, прекратить распри и объединиться ради достижения общемировых целей.
Но это всё-таки не главное. Есть что-то ещё, что сделает каждого из нас человеком, а всех нас — людьми. Что-то, что зависит только от нас самих, от наших стремлений и дел. Ежедневных и ежечасных.
Может быть, чтобы стать людьми, мы должны сами научиться делать добро, быть человечными в отношении друг к другу?
Догадка вертится где-то рядом, но пока не даётся мне. Мне кажется, что от правильного вывода меня отделяет всего один шаг. И я верю, что смогу сделать этот шаг ещё до того, как наш «Тугарин» коснётся посадочными петушиными лапами поверхности родной планеты. Это будет очень маленький шаг для меня, но огромный скачок вперёд для всего ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.
