Адам вдруг шумно задышал, и в какой-то момент с его уст даже сорвался глухой негромкий стон. Роберт понял, что произошло: его друга вновь атаковали Йуну и внутренняя защита Адама трещала по всем швам.
— Адам?
— Ты подошел к обелиску? — не своим голосом отозвался тот.
— Да.
— Обойди его вокруг.
— Адам, не пропадай!
— Обойди его вокруг, я сказал.
Роберт приблизился к чугунной ограде обелиска и стал ее обходить слева. В следующее мгновение он оказался на противоположной стороне монумента и едва не столкнулся нос к носу со смертельно-бледным, но улыбающимся Адамом. В ухе у него была точно такая же мобильная гарнитура, как и у него самого. И руки он держал в карманах.
Лондон,
сентябрь 1990 года
Роберту кто-то сказал, что всего было разослано 170 именных приглашений, но народу в обнесенном кирпичной стеной саду собралось едва ли не больше. Зрители чинно рассаживались по своим местам. Сквозь кроны деревьев в сад заглядывало красно-желтое садившееся солнце. Дул легкий свежий ветерок.
Зрителей усадили буквой L, как и задумывал Адам еще за девять лет до того дня. Кирпичная стена изнутри была обклеена декоративными обоями, которые «старили» ее, призваны были создать у зрителей эффект перенесения в прошлое. В углу буквы L стояли три деревянных кресла. Два из них были снабжены пюпитрами, как у дирижеров. На поляне в центре сада, где, собственно, и должно было состояться театрализованное представление, росло молодое деревце, не достигавшее в высоту даже человеческого роста. Рядом раскорячился низкий письменный стол, накрытый темной тканью. Позади возвышалась длинная ширма, служившая, очевидно, кулисами.
Роберт, удовлетворив ностальгическое чувство в светской беседе с рыцарем и огненно-рыжей дамой его сердца, вскоре потерял их из виду — дворецкий увел университетских приятелей в другой конец сада. Рыцарь успел рассказать, что стал постоянным членом этого клуба, куда несколько лет назад его пригласил сам Адам.
— Он сказал, что мы будем специализироваться на археологических раскопках и путешествиях в экзотические уголки мира.
Дворецкий вскоре вернулся и показал Роберту его место. Рядом стоял пустой стул. Едва он успел расположиться, как трижды ударил гонг, возвестивший о приближающемся начале спектакля, а в следующую минуту на свободное место с ним присела взявшаяся неизвестно откуда Кэтрин.
— Вот так сюрприз! — воскликнул Роберт.
— Все сюрпризы еще впереди, — заверила его Кэтрин. — Для Адама это очень важный вечер.
— В каком смысле?
— Помнишь ту рукопись Ньютона, о которой я тебе рассказывала? Адам, еще будучи студентом, торжественно поклялся всячески оберегать ее. Да ты помнишь, я ж тебе говорила об этом в ту ночь!
Роберт напрягся.
— Я почти ничего не помню из того, что было той ночью.
— Хорошо, хорошо, не беспокойся, я не собираюсь тебя мучить. Адам дал клятву своему наставнику, другу деда. Частью клятвы было обязательство раз в несколько лет рассказывать миру об оберегаемой тайне.
— Вот как?
— Но не напрямую. Рассказывать нужно так, чтобы поняли лишь те, кто этого достоин. И сегодня для Адама настал первый такой день.
— Погоди, погоди. Ты имеешь в виду ту рукопись, которую его дед украл во время войны у немцев?
— Да. А этот клуб — тайное общество, чья задача, с одной стороны, хранить подобные тайны, а с другой — находить тех, с кем можно было бы ими делиться. Некоторые члены клуба ни о чем не догадываются. Они занимаются любительской археологией, историей и знать ничего не знают ни о каких тайнах.
— А другие?
— А другие во все посвящены. В общем, Адам ничем особенно не рискует, давая представление именно среди этой публики. Впрочем, кто знает…
— К чему все это? Не проще ли было избавиться от этих бумаг? Сдать в музей и забыть о них раз и навсегда?
— Они хранят секреты, значение которых невозможно переоценить.
— Чепуха!
С четвертым ударом гонга из-за ширмы показалась актриса в строгом черном костюме, и шум в саду быстро смолк. Приглядевшись, Роберт узнал в ней свою бывшую однокашницу, которая в тот памятный вечер в Кембридже, когда было учреждено студенческое общество «Единорог», нарядилась шлюхой.