Девочка выпила отвар, приготовленный Захаром, до последней капли, её щёки и губы порозовели, в глазах появилось осмысленное выражение. Она заморгала, принялась трясти головой, словно прогоняя наваждение.
— Где я? Слышишь, Ларин, где я?
— Не волнуйся, Земфира, всё в порядке, — Преображенский тронул девочку за плечо. — Скоро мы все отсюда выберемся, не пугайся и не переживай.
— Илья Данилович, я шла отдавать вам платок, который вы уронили, а мы с Петром подобрали. Я хотела вам сказать об опасности, которая вам угрожает, о том, что в школе должна будет появиться новая директриса, а мы не хотим этого.
— Успокойся, Земфира.
— Земфира, ты молодец, директриса действительно появилась. Оказывается, ты классно предсказываешь будущее. Всё правильно, — уже обращаясь к Илье Даниловичу, сказал Ларин, — Изольда её перехватила, боясь, что она вас предупредит, опоила чаем, а затем отправила сюда. И в кокон замотала.
— Это всё мне понятно, это всё я знал, но попался как мальчишка. Я ведь знал, что Брензельда давно метит на моё место.
— Нет, там не Брензельда. У нас директриса Людмила Афанасьевна Шмель.
— Это для вас она, ребята, Шмель, а я с ней имел счастье учиться. Тогда она была Брензельда… Так, друзья, надо отсюда выбираться. Как я понимаю, — Илья Данилович огляделся, — мы где-то в четвёртом измерении. Как считаешь, Александр Иванович?
Тот кивнул.
— И что-то нас пока никто не беспокоит. Это меня удивляет. Неужели она стала здесь полной хозяйкой? — как бы сам с собой рассуждал Преображенский. — Четвёртое измерение потустороннего мира полностью принадлежит ей. Скверные наши дела, Александр Иванович.
— У меня есть волшебный фонарик. Мне его Наталья Ивановна дала.
— Как она там? — поинтересовался Преображенский.
— Плохо ей без вас, грустная. Но она вас ждёт.
— Это хорошо, что фонарик с тобой. Только здесь он не понадобится. Но как источник света его можно использовать.
— А что, он свою силу потерял?
— Я пойду первым, — сказал Илья Данилович, — ты, Ларин, с Земфирой идите следом. А ты, Александр Иванович, пойдёшь последним. Дорога отсюда не близкая, но мы постараемся ускорить своё возвращение.
По крутой лестнице подниматься не пришлось. Преображенский, как дирижёр перед оркестром, взмахнул трижды руками, и они оказались наверху. Ларин взглянул вниз, и сердце дрогнуло — такой длиннющей была лестница.
— Вообще, надо экономить силы. Все должны выбраться живыми и здоровыми. Я полагаю, нас встретят не хлебом-солью.
Лицо волшебника стало суровым. Он, как никто другой, понимал, какие опасности их подстерегают впереди.
Изольда Германовна вела урок, когда дверь кабинета открылась, и на пороге появилась Аскольда. Дети даже встали со своих мест и смотрели на происходящее широко открытыми глазами. Две абсолютно одинаковые женщины, две Изольды Германовны были в кабинете. Ващенко начал тереть глаза кулаками, но от этого учительниц не уменьшилось: как было две, так и осталось.
— Пойдём, скорее! — Аскольда Германовна схватила за руку Изольду Германовну.
— Всем оставаться в классе! — строго крикнула учительница иностранных языков. — Ты чего припёрлась? — прошипела Изольда.
— У нас проблемы.
— Что случилось?
Аскольда рассказала о том, что бывший директор и все остальные уже выбрались из коконов и каким-то образом обрели сознание.
— Опять этот Ларин, будь он неладен! — в сердцах бросила Изольда Германовна. — Говорила же я Брензель-де, надо их в девятое измерение отправлять!
Сёстры ворвались в кабинет директрисы с перекошенными лицами. Теперь они уже не притворялись, стали самими собой.
— Самурай тоже туда пошёл?
Изольда хмыкнула, а директриса обрадованно прошептала:
— Это неплохо. Но тут физическая расправа не поможет. Я Преображенского давно знаю, его голыми руками не возьмёшь.
— Но хоть что-то мы сделать можем? — нервничала Изольда Германовна.
— Можем. Сейчас. Зови Элеонору.
Элеонору долго ждать не пришлось. Она, запыхавшись, вбежала в кабинет в чёрной дурацкой шляпе, вся сверкающая от обилия бисерных украшений.
— Элеонора, молнии в четвёртое измерение! Пусть там всё горит, дрожит, трясётся!
— Какие молнии?! Какой огонь?! Как же я там жить буду, если вы мне всё растопите? Я же не смогу восстановить! — возмутилась Изольда.
— Хорошо. Когда они доберутся до третьего, там мы их и встретим.
И они вчетвером, закрывшись в кабинете и задёрнув шторы, принялись колдовать.