— Да, — сказал мальчик.
— Кстати, можешь пользоваться моей библиотекой. Думаю, ты любишь читать книги.
Когда мальчик появился перед хозяйкой дома, она заулыбалась.
— Поздравляю! Теперь ты полноправный ученик нашей школы. Ты увидишь и узнаешь много интересного, необычного. У нас болтливые дети не учатся, все умеют хранить тайну.
Слова жены директора заинтриговали Ларина.
— Я так и думал, что школа не простая. Наверное, здесь учат быть… волшебниками? Наталья Ивановна, скажите, пожалуйста, а у вас много учеников?
— Классы у нас маленькие, по пять-шесть человек.
— А предметы как в обычной школе?
— Не совсем, — загадочно улыбнулась Преображенская. — Вот начнутся занятия, тогда и узнаешь.
— А школьников много?
— Сорок четыре человека.
— Я буду сорок пятым?
— Нет, ты будешь сорок четвёртым. А теперь пойдём поливать цветы, будешь мне помогать. Не возражаешь?
— С удовольствием, — сказал мальчик. «Странно, — неся тяжеленную лейку к клумбе, размышлял Ларин, — если здесь все подчинено силе волшебства, то зачем я таскаю тяжёлую лейку? Пусть бы она сама наполнялась водой и перелетала к клумбе. Сама поливала бы цветы, а ножницы их обрезали. Тяпка рыхлила бы землю, а Наталья Ивановна за всем этим следила бы и раздавала распоряжения».
Судьба Петра была уже решена, свободного времени было предостаточно, а на душе воцарилось спокойствие. Никуда не надо было ехать, некуда было спешить.
Управившись с поливкой цветов, он решил осмотреть территорию школы и всё, что на ней находилось, отправился по той дороге, которой Илья Данилович привёл его к кованым железным воротам. Вот трёхэтажное красное здание. В плане оно напоминало букву «Т» с очень длинной ножкой. В этой длинной ножке находился тот бесконечный коридор, по которому Ларин шёл в кабинет директора, где уже поливал цветы и пробовал найти с ними общий язык. Вокруг здания бывшей графской фабрики росли деревья, были разбиты клумбы, а сбоку находилась спортивная площадка с выкрашенными голубой краской дощатыми скамейками по краям, с волейбольной и баскетбольной площадками, с сеткой, натянутой между двумя столбами.
Он подошёл к площадке, прикоснулся руками к металлической сетке, ограждающей площадку, прикрыл глаза. Ему даже показалось, что он слышит весёлые голоса детей, гоняющих мяч.
Старые деревья, кусты, дорожки, выложенные красным кирпичом, котельная с высокой кирпичной трубой, похожей на телескоп, нацеленный в небо. Дым из трубы не поднимался. Ясное дело, кто же летом станет топить? А вот людей он пока ещё не встретил.
За школой паслась лошадь с длинной белой гривой и пушистым белым хвостом. Мальчик подошёл, несколько минут стоял, наблюдая, как она неспешно жуёт траву. Лошадь заметила его, повернула голову и негромко фыркнула. Ларин сделал несколько шагов и коснулся ладонью гривы.
— Красивая, — сказал он, — очень красивая лошадь. Может быть, и ты волшебная? — Ему вспоминались сказки и легенды, в которых лошади наделены необычайными способностями. — Тебя, случайно, не Пегасом зовут?
Лошадь фыркнула и занялась травой.
— Ладно, значит, не Пегасом.
Он походил возле котельной, затем прошёлся по улочке, состоящей из аккуратных деревянных домиков.
«Как в сказке», — подумал он.
Над головой пролетели какие-то существа. Их было трое, они носились над ним, почти касаясь крыльями его лица, верещали и попискивали. И это не были птицы.
«Поразительно! Да это же летучие мыши!» — сообразил Пётр Ларин, взмахивая рукой.
— Отвяжитесь, идите прочь!
Летучие мыши помчались прочь к одному из домиков — к тому, который стоял с краю.
«Странно… летучие мыши днём? Хотя здесь может быть всё. Слишком уж необычная школа», — размышлял он.
Летучие мыши исчезли под крышей дома.
Мальчик продолжил своё путешествие. Он рассматривал здание школы с чёрными пожарными лестницами. На крыше поблёскивала тарелка спутниковой антенны, чем-то похожая на луну или на таблетку аспирина.
Во дворике крайнего домика стояла женщина с белыми волосами. Она была в строгом чёрном костюме.
Ларин побежал к ней и сообщил:
— К вам в дом залетели летучие мыши!
— Ко мне в дом? Мальчик, этого не может быть, мыши днём не летают, — её лицо при этом оставалось спокойным. — Ты, наверное, новенький?
— Да, меня только сегодня приняли в школу, — и он представился, как в таких случаях всегда делал отец: — Ларин Пётр.