Лошади пронеслись невероятно быстро, Пётр их даже не разглядел. Черноносая вскинула руку — и движение замедлилось. Теперь уже пятый номер шёл впереди. Копыта лошади оказались над финишной чертой и замерли, как в стоп-кадре.
— Пятый номер, — вредина явно осталась недовольна. — Это же сколько он выиграет?
— Ничего он не выиграет, — встряла красноносая, — мы все переделаем.
— Погодите, — возмутился Ларин, — скачки — это игра, а играть нужно честно.
— Кто тебе сказал такую глупость? Играть нужно так, чтобы выигрывать! Раз он ставил деньги, значит, они у него лишние. Всё, пошли к началу.
И тут же, по щелчку пальцев, лошади вернулись на старт. Загудели трибуны. Черноносая поднырнула под ограждения. Вскоре она оказалась у лошадей, быстренько расстегнула пряжку седла у пятого номера. И еле успела взлететь в воздух — ударил колокол. Наездник упал с лошади на первом круге. Господин с программкой окаменел.
— Вишь ты, расстроился, — захихикала черноносая. — И ты так можешь, — толкнула она Ларина в бок.
— Я могу вернуть лошадей на старт?
— Конечно. Сколько хочешь раз. Но только подумай, хочешь ли ты, чтобы этот господин выиграл деньги.
— А зачем они ему? — задумался Ларин.
— Тебе дело?
— Дело.
— Тогда смотри, — черноносая очертила в воздухе круг, и в нём тут же возникла картинка.
Господин, подобострастно улыбаясь, брал в долг у знакомого деньги — у одного, у второго, третьего…
— Если он не выиграет, то ему нечем будет отдать, — ужаснулся Ларин.
— Конечно.
— И что тогда?
— У него всё заберут. Ха-ха. Выгонят на улицу. Будет сидеть, просить милостыню. Красота!
— Но так же нечестно! Он же выиграл, я сам видел.
— Мы тоже видели. Но ты видел и другое, как наездник упал с лошади.
Ларин уже перелез через ограждение и бежал к лошадям, чтобы успеть застегнуть пряжку пятому номеру.
— Не успеешь, — в один голос закричали ему вредины.
Ударил колокол, и лошади понеслись. Пётр оказался прямо у них на пути и в растерянности замер. И тут он увидел, как женская тень легла на высыпанную песком дорожку, обернулся, забыв о летящих на него лошадях. Никого за ним не было. Но должен же был кто-то отбрасывать тень!
— Это я, — услышал он вкрадчивый голос.
— Мама… — прошептал он, — но ты же пропала.
— Погоди. Потом.
Пётр почувствовал, как ладони коснулись его головы. Он увидел несущихся на него лошадей, пена клочьями падала на песок.
— Надо только захотеть, — прошептала ему мать, — не слушай их, они глупые и плохие.
И тут Ларин увидел, что ремень на седле у пятого номера уже застёгнут. Лошади пронеслись мимо, не задев его.
— Всё будет хорошо, ты захотел, чтобы всё было по-честному, так и стало. И они уже ничего не испортят.
— Почему?
— Потому что это сон. И я тебе тоже снюсь. Ты захотел меня увидеть…
— Но я не вижу тебя!
— Всему своё время.
Пропали лошади, ипподром. Было только золотое небо и солнце.
— Но ты обещаешь, что я тебя увижу?
— Если захочешь по-настоящему.
— А что для этого надо сделать?
— Приди в парк, сядь на лавочку и внимательно смотри. Ты увидишь…
Голос мамы растаял в пронизанном солнцем и теплом воздухе.
«Это сон», — подумал Пётр Ларин и проснулся.
Ещё несколько секунд он помнил свой сон в малейших деталях, а потом забыл всё. Только перед глазами стояла картинка: парк и лавка.
«Где этот парк? Кажется, я уже был там… Ну точно, вспомнил», — мальчик улыбнулся.
ГЛАВА 2
Двенадцатилетний мальчишка Пётр Ларин сидел в небольшом безлюдном скверике рядом со станцией метро. На противоположной стороне сквера, на скамейке под старой липой, сидела девчонка. Голубые джинсы, белая футболка, синие кроссовки. Рядом яркий жёлто-чёрный рюкзак, на шее наушники от плеера, пристёгнутого к ремню. В общем, самая обыкновенная московская девчонка. Она кормила золотистыми чипсами иссиня-чёрную ворону. Птица была огромная, Петру она даже показалась больше, чем рюкзачок.
«Ну и ну, — подумал он, — клюв, как кузнечные щипцы! Такая и палец откусит, не моргнув глазом».