Пётр неуверенно пожал плечами и шмыгнул носом.
— Я уже и сам не знаю, кто из нас из Параллельного мира, — ответил он, — вы, я или тот ворон? Зачем я здесь и почему? У меня от всего этого голова кругом идёт!
— Подожди, подожди, — успокоил пожилой человек мальчика, — только без паники. У меня тоже в голове некоторое активное брожение, столько вопросов. Но я, кажется, кое-что придумал!
Лысый букинист сразу засуетился, снова подошёл к стеллажам с книгами и медленно полез по лестнице вверх. Ларин с интересом и надеждой следил за ним.
— Я, конечно, не уверен, однако это единственный шанс узнать о тебе подробнее, — поднимаясь по лестнице, бубнил мужчина. — Разумеется, если ты не простой и безответственный мальчик, который целыми днями напролёт не учит уроки и гоняет мяч в подворотне.
Ларин недовольно насупился. Если начало разговора хоть как-то приободрило его, то концовка фразы навеяла уныние. Пётр, хоть и учился сносно, всё равно, как и большинство мальчишек, любил допоздна гонять мяч или шайбу. А следовательно, оставить какой-то след в истории вряд ли мог. Однако он ничего не сказал, а только шумно вздохнул и потёр правую щёку.
— Есенин, — водя пальцем вниз по книге, читал вслух букинист, — Ихтиандр, Клевета…
Это не то, — перелистывал страницу за страницей мужчина, пока не дошёл до буквы «Л». — Так, а вот то, что нам нужно… Лапоть, лар!.. — радостно воскликнул он.
— Ларец, — прочитал книжник, — драгоценная шкатулка… — Букинист на полуслове умолк и виновато посмотрел на мальчика: — Опять не то!
Вздох разочарования вырвался у Петра, а лысый лавочник поспешно опустил глаза в книгу. Он медленно водил пальцем вниз, выискивая нужные слова.
— Ла… Лак… Ларец… Ларин, — тихо прочитал букинист и вдруг замер, не веря своим глазам.
Пётр от удивления даже раскрыл рот и застыл в ожидании. Он никак уж не надеялся, что его фамилия попадёт в толстый словарь.
— Ларин Пётр, — прошептал букинист и вдруг, подняв голову, радостно и громко воскликнул: — Есть! Ларин Пётр!
У Мальчика забилось сердце.
— Вы не ошиблись? — ещё не веря в успех, недоверчиво переспросил Пётр у собеседника.
Букинист, слегка обидевшись, дёрнул плечом.
— Если ты тот Ларин, о котором говорят, — свысока ответит он, — значит, я не ошибся, а если другой, то уж извините подвиньтесь.
Ларин молча проглотил замечание букиниста.
— Ларин Пётр, — продолжил мужчина, — могильщик… — Далее было неразборчиво написано, и книжный человек запнулся и удивлённо посмотрел на Петра.
Ларин покраснел до кончиков ушей. Уж кем-кем, а могильщиком он точно никак не мог быть!
— Это не я! — заверил мальчик букиниста. — Я не могильщик!
— Согласен, — кивнул головой собеседник, — на могильщика ты мало похож.
— Разумеется, — облегчённо вздохнул Пётр. — Я и на кладбище был только всего один раз, и то, когда был совсем маленьким. Это кто-то совсем другой, — предположил Ларин.
— Да, на могильщика ты не очень похож, — еще раз согласился с мальчиком собеседник, — хотя, может быть, ещё станешь им. Это ведь книга не только прошлого, но и будущего. И вообще, молодой человек, в жизни, хоть всё и расписано до мелочей, всё же столько непонятного и странного.
— Возможно, — согласился с этим предположением Петя, но относительно могильщика он был категорически против.
Мужчина неуверенно пожал плечами на возражения своего оппонента, но не стал спорить с мальчиком, а опустил глаза в книгу, пытаясь разобраться в потёртом тексте.
— Погоди-погоди, — попросил он мальчика, — тут есть какая-то небольшая дописка, правда весьма трудно разобраться. Книга довольно старая, и от времени листы бумаги пожухли, а кое-где они даже затёрты до дыр.
— Всё это зря, — печально вздохнул Ларин, — ничего мы не узнаем из этой книги, разве получим дырку от бублика.
Однако Пётр ошибся. Букинист, через своё пенсне всё же смог разобрать одно маленькое, но весьма важное слово.
— Могильщик зла! — облегчённо прочитал он.
— Чего?
— Зла! — победоносно подтвердил букинист.
Ларин недоуменно посмотрел на мужчину своими детскими наивными голубыми глазами.
— Ио чём это говорит? — спросил он. — И что это меняет? Могильщик — он и есть могильщик!
Букинист шмыгнул носом и, промокнув вспотевшую от напряжённой работы лысину, многозначительно потряс указательным пальцем.
— Могильщик могильщику рознь! — сказал он. — Тут о простом писать не станут!
— Белиберда какая-то!